Следующая * Предыдущая

***

Через неделю после ухода из «ЗимаЛетто», за день до приезда Андрея, Катя переехала в симпатичную квартирку в самой отдаленной окраине Москвы.

Зорькина в детали она не посвящала, все сделала сама. Знала: если Андрей его прижмет — Коля почти сразу же и «расколется». Единственное, что Катя себе позволила — быть с ним на связи почти ежедневно — ведь нужно же помочь другу, а, заодно, и любимому президенту…

***

Хлопоты с поисками квартиры и переездом не оставляли много времени на невеселые мысли. Катя к концу дня очень уставала и, добираясь до постели, проваливалась в сон без сновидений. Еженедельные посещения женской консультации и начавшийся токсикоз помогали отвлечься от воспоминаний о Жданове и угрызений совести от того, что оставила его в напряженный для компании и самого Андрея период. И, хоть Юлианна не пыталась им манипулировать, но ведь Кира, по Колькиным донесениям, еще оставалась в Москве — значит, спокойной жизни Жданову не видать. Одна надежда на его упрямство и несгибаемость. Если решил, что Воропаева будет жить в Лондоне, значит так и будет!

А вот Катина жизнь уже никак не могла вернуться в прежнюю колею. Она перестраивалась, заставляя себя жить по определенному расписанию, продиктованному заботой о здоровье ребенка, которого носила под сердцем и уже очень любила. Да и как могло быть иначе — ведь это был ИХ с Андрюшей ребенок, плод соединения ИХ душ, и плод ИХ, как она надеялась, любви.

Токсикоз из необременительного в какое-то мгновение стал тяжелым, но все-равно Катя начала поиски работы: ведь неизвестно, что ждет её после рождения ребенка. Если она потратит все отложенные деньги сейчас, потом, с грудничком на руках, найти работу будет намного сложнее. Катя не знала точно какие средства потребуются для содержания ребенка, но, полазив по сети и составив примерный список всего необходимого, поняла, что расходы предстоят совсем не малые…

***

С каждым, прошедшим после Катиного отъезда днем, Андрей сникал все больше и больше. Он растерял всю свою порывистость и деловую активность, весь свой оптимизм и задор.

Из никогда не унывающего Жданова будто враз высосали всю жизненную энергию. У него появились какие-то странные, непонятные ощущения — отзвуки подступающей тошноты и головокружения преследовали Андрея с утра до обеда. Потом все волшебным образом прекращалось…

Он задергался, заволновался, занервничал, стал часто хвататься за сердце и начал задумываться о депрессии или, вообще, о каком-то неизлечимом заболевании. А потом… потом, как озарение снизошло — «Кате плохо!»

И по единственной связующей ниточке — адресу электронной почты, к ней полетели ежедневные взволнованные послания…

«Катя, девочка моя! Тебе плохо? Тебе плохо! Ответь мне! Это очень важно — я странно чувствую себя каждое утро! Что с тобой, маленькая моя?!»

«Катюша, родная почему ты не хочешь написать мне о себе и о своем самочувствии? Почему не звонишь, не приезжаешь? Неужели тебя некому заменить?! Хоть на день… Солнышко, я так скучаю! Приезжай! Или напиши поподробнее, как ты, где ты. Я приеду!»

«Девочка моя, уже месяц без тебя! Как ты, что с тобой? Я же чувствую, что с тобой что-то не в порядке! Родная, не скрывайся за сухими фразами! Я не могу представить, чем так прогневал Б-га?! Почему он наказывает меня разлукой с тобой?! Ведь ты для меня, как воздух! Без тебя нет жизни — только существование в ожидании твоего возвращения, любимая моя девочка! Мне плохо… плохо… плохо без тебя! Вернись ко мне, моя Душа, моя жизнь!»

Но, кроме сухого ответа: «Не беспокойся. Со мной все в порядке.», Андрей не добился от своей Души ничего.

***

Прошел месяц.

Работа не клеилась. Новые идеи, которыми раньше фонтанировал и с удовольствием проверял в действии президент «ЗимаЛетто», больше не посещали и не вдохновляли его. Только теперь Андрей в полной степени осознал и оценил свою Музу, свою Душу. Только поддержка Кати и желание почувствовать её одобрение, увидеть в её глазах гордость за своего президента толкали Жданова вперед, давали ему энергию и силы. Андрей совершенно сник.

Хорошо, что работа всех отделов и производства «ЗимаЛетто» была так согласована и организована Катей, что, как хорошо отлаженный механизм, могла какое-то время функционировать по инерции, без вмешательства и контроля со стороны высшего руководства.

Роман, проникшись состоянием друга и искренне ему сочувствуя, вспомнил о том, что умеет работать и взялся за дело, оправдывая, наконец, своё вице-президентство.

Малиновский пытался привести друга в более-менее адекватное состояние, зазывал на посиделки в клуб, даже на мальчишник «Ты да Я, да МЫ с ТОБОЙ», но его усилия не увенчались успехом. Он призвал на помощь Юлианну, но и это не помогло.

Все свои обязательства по отношению к подруге Жданов исполнял без напоминаний. Он следил за рационом Виноградовой, за графиком посещения врача, за анализами… Но выглядел при этом, как приставленный бессловесный телохранитель.

Андрей напоминал себя прежнего только в минуты, когда писал письма Катеньке.

Делал он это несколько раз в день на протяжении всей недели. А в день «Х», день, когда он должен был получить долгожданный ответ на свои пространные послания, Жданов вообще сидел с утра, вперившись глазами в экран компьютера до тех пор, пока там не появлялся вожделенный конвертик со скупым ответом.

Катя оставалась верна себе. Она отвечала на каждое его письмо (оставалось только пронумеровать их), но не более чем 2-3 предложениями. Поэтому, её недельное послание, несмотря на краткие ответы, в целом, получалось довольно объемным.

Жданов даже начал продумывать содержание писем так, чтобы Катя не повторялась в своих ответах, а он мог составить представление о её жизни. Теперь Катюшин ответ выглядел, как обычное письмо, и Андрей мысленно даже похвалил её за понимание.

***

За всеми переживаниями, обещание, данное Кире, совершенно вылетело у Андрея из головы.

Воропаева же ждала его в Лондоне для объяснения с родителями, а Андрей никак не приезжал. Ждановым-старшим она объяснила свой приезд желанием развеяться и скопившимися за три года днями отпуска. Звонить Жданову и напоминать ему о себе Кира не хотела. Она помнила, каким был Андрей во время их последнего разговора, и откровенно боялась его реакции.

Утром Кира уезжала из уютного особнячка Ждановых, будто бы погулять — на шопинг или встретиться с друзьями, а сама проводила день в каком-нибудь дальнем кафе, или ресторанчике, или, если позволяла погода, в парке. Она просто сидела за столиком или на скамье и проливала слезы от бессилия перед ситуацией, в которую сама себя загнала. Вечером, приведя себя в порядок, девушка возвращалась домой. Она улыбалась и шутила, рассказывала Маргарите и Павлу о весело проведенном дне и о новоприобретенных знакомых.

В один из дождливых дней у Киры не было сил никуда уезжать и, воспользовавшись тем, что родители Андрея собрались провести целый день у друзей в пригороде Лондона, Кира осталась дома. Она налила себе чаю, уселась в салоне перед телевизором и вновь принялась от души реветь, оплакивая свою загубленную, по глупости, жизнь.

Ждановы у друзей не задержались — Маргариту Рудольфовну начала мучить сильнейшая мигрень. Тут они и наткнулись на проливающую горькие слезы девушку. А Кира, от неожиданности, да и устав ждать милости от их Андрея, взяла, и выложила свою версию беременности.

Родители очень обрадовались ребенку, они давно мечтали о внуках, и возмутились поведением сына. Павел Олегович засобирался в Москву поговорить с Андреем «по-мужски»… А Маргарита, недолго думая, позвонила сыну и высказала ему все, что она думает о его недостойном поведении.

***

Андрей  был настолько измучен своими мыслями, подозрениями и проблемами, что совершенно не реагировал на выпады матери. Он лишь сообщил ей, что у него будет ребенок и от Юлианны, а ребенка Киры он своим не считает, чем вызвал новый всплеск возмущенных оханий. Все причитания матери о его беспорядочных связях и десятках детей, растущих без отца, Андрей пропустил мимо ушей. В конце этого длинного и неприятного разговора он попросил Маргариту передать трубку Кире. Жданова обрадовалась, думая, что сын одумался и сейчас попросит прощения, но Андрей не только не пожалел Кирочку, но и гаркнул так, что всем было слышно:

— Надеюсь, ты понимаешь, что после всего, что я сейчас выслушал, я НЕ признаю твоего ребенка. Тем более, для этого есть все основания. Я тут поинтересовался с кем ты встречалась, и мне порассказали много интересного… А, если родители так жаждут внука, передай — они его получат. Мне есть, чем обрадовать отца во время его визита в Москву! Матери тоже можешь подтвердить, что Юлианна ждет ребенка от меня. И в том, что он ЖДАНОВ я не сомневаюсь. А вот кто отец твоего ребенка — без экспертизы, видимо, даже для тебя останется тайной.

— Но, Андрей!..

— Кира!! Я все сказал! Ты нарушила наш договор, а теперь выкручивайся сама! — и Андрей бросил трубку.

Следующая * Предыдущая

Следующая * Предыдущая

***

Вечером Андрей, не видевший выхода из сложившейся ситуации и почти потерявший всякую надежду на обычные способы поиска «иголки в стоге сена», пришел к другу: вдруг какая светлая мысль промелькнет в богатом и довольно витиеватом воображении Малиновского. Может хоть какое-то из сонма* постоянно вываливающихся из сознания Романа, как из рога изобилия, идей поможет в поисках Катерины.

В порыве откровений он не заметил, как рассказал и о своем намечающемся двойном отцовстве.

— Ты, Жданов, совсем сдурел? — Роман сначала очень даже обрадовался возможности провести с другом выходные: «Давненько этого не случалось!» Но, узнав в чем дело, какую проблему следует решить и какое горе хорошенько залить первосортным виски, взбесился.

Андрей не ожидал, что и у «всегда-все-понимающего-и-принимающего» друга наткнется на нравоучения.

— Гарем решил открыть?! — продолжал Рома, — Мы же не в Арабских Эмиратах! Хорошо, хоть до Катьки не добрался, не успел! А-то с тебя станется — и ей ребеночка бы с разгона заделал!

От этих слов друга Жданов замер…

— «А вот этого, друг мой Ромка, мы можем и не узнать…», — подумал… или сказал вслух? Андрей, вспомнив об их последней с Катюшей близости. И быстро (на случай, если засомневался вслух) поправился, — Так ведь Катьки и нет уже. Сам знаешь: Уволилась моя помощница неделю назад. И, знаешь, я не удивлюсь, если это произошло с Кирюшкиной «подачи». Твоя, между прочим, идейка, Малиновский! «Разделяй и властвуй!», сказал? — Вот я и разделил на свою голову! И еще радовался, как идиот! Где теперь я свою Катьку искать буду?!

— Ты… Ты хочешь сказать?! Ты, что же?! Как?! Ты и на неё покушался?! Ну, и с ней успел? Как «наш пострел»?!! — Малиновский зашелся в сардоническом хохоте, — Ну ты, Жданов! Уважаю!!! Ну ты, все-таки, «пострел»… — Бах-бах-бах! — и «не достаньтесь вы никому!» — всех покрыл! Да-а-а… мОлодец! Однозначно… Жеребец-производитель — вот ты кто!!! (Быком обозвать друга Роман все-же не решился.) Решил в один присест улучшить генофонд всех слоев Москвы: элиты, средних и отсталых? Хотя… вся наша биологическая самцовая природа на генетическом уровне просто требует оплодотворить как можно больше «самок», а от женщин — произвести на свет и вырастить потомство для «особей мужского полу». На твоем примере наглядно доказано, что выбирают они в естественном отборе самых выдающихся!

— Нет уж! Занимайся этим сам! Место выдающегося самца все еще твоё! — огрызнулся Андрей, — А вот все твои предположения — очередные чушь и бред, зародившиеся в больном мозгу! По тебе психушка плачет, Малина! Не замечал?

— Нет, друг мой! Сейчас она плачет как раз по тебе! А я… Я работаю в другом направлении — я по своей природе исследователь. Для меня важен эффект новизны. Для поддержания жизненного тонуса мне нужна частая смена впечатлений и новая информация не обремененные обязательствами, — Роман завелся не на шутку, он не знал смеяться, злиться или плакать, глядя на поникшие плечи своего друга, — А ты… ты у нас с некоторых пор имеешь склонность к устройству семейного гнезда. Так о ком ты грустишь сейчас, добрый мОлодец-оплОдоТвОритель? Раскрой мне, пожалуйста, почему же это наша Катерина так внезапно пропала? И неужели твоя верная соратница совершенно не желает с тобой общаться? Не верю!

— Не знаю я, Ромка. Не знаю! Только по электронной почте, и только раз в неделю она соизволит мне ответить! Дай Б-г, чтобы не проигнорировала большую часть вопросов. Сеанс связи состоится только через неделю! Представляешь, даже телефона не дала! А если что-то важное?! — рассердился Андрей, — Меня в Москве не было, а она что-то Кире про больную родственницу наплела, отчет доделала — и ВСЁ! Ведь даже тебе, как я понимаю, ни о чем ТАКОМ известно не было?

— Что, «всё»?! И ты прав — меня в это дело никто не посвятил. Странно, но даже Женсовет ничего в курилке не обсуждал.

— Пропала! Ну как она так могла со мной поступить?!! — застонал Андрей.

— Но какие-то свои данные она для связи оставила? Ведь электронный адрес есть? — пытаясь вернуть друга в мир адекватных людей, снова уточнил Роман.

— Зорькина своего она нам оставила?! Оставила! А зачем? Ведь он… молчит он! Партизан, чертов! Не кулаками же из него инфу выбивать! Тем более, он еще может пригодиться, как финдир… Только вот эту бумажку с адресом электронной почты от Кати и притащил! А что толку?! Отвечать-то она будет только раз в неделю!

— А системщики тебе на что? Пусть покопаются. Может что-то и найдут…

— Ты меня за идиота считаешь? — Жданов зло сощурился, — Она так запоролилась! Красный диплом в МГУ зря, что-ли, получила?! Самое большее, что системщики смогли вычислить — это радиус исхода сигнала. Где-то в пределах 50км от Москвы…

— Молодец, Катюша! Но зачем ей это нужно? Да и ты… Ты же имеешь право знать. Вдруг её подпись понадобится, или консультация…

— Я тоже так думал, что имею право знать. А, оказывается, не имею! Не имею я никакого права… знать… — Андрей посмотрел на друга через стакан, наполовину наполненный виски, и за один глоток отправил его в горло.

— Фе, спиваетесь, господин президент! Что за дурной вкус — пить виски, как воду!

— …

— Наверное, тебе знать, где наша принцесса притаилась, не положено по статусу злодея или кого-то в этом роде…

— Да, в этом, наверное, все и дело — по статусу бывшего шефа.

— И что же будет теперь с вашей дружбой вчетвером? — немного перевел стрелки Малиновский, — Или вместо трио-сопровождения ты удовлетворишься дуэтом. А-то я могу, как говориться, по дружбе помочь — присоединиться, чтобы не разбивать устоявшееся равновесие.

— Ты его ПЕРЕвесишь — слишком много тебя что-то стало, не находишь? Чего меня «грузишь»?

Но Роман не унимался:

— Постой, друг мой дорогой! Ведь это ты ко мне в гости пришел. Как к бабе-яге — Кощей: горе залить и совета попросить. Ведь мы теперь переместились в злодейский стан? Или нет? И как же твоя хваленная нирванна?

— А это, оказывается, была не нирванна. Это был мираж… иллюзия! Знаешь, в пустыне такие иногда видятся? В-о-о-о-т… и остался я один в П-У-С-Т-Ы-Н-Е…

Слышал такой старинный романс «Караван» называется?

Как иногда в томительной пустыне ла-ла ла-ла ла-ла

Мы видим образы ла-ла ла-ла ла-ла (далеких чуждых стран,)

Но то лишь призраки, и снова небо сине, ла-ла ла-ла ла-ла —

И вдаль идет усталый караван…

— И где ж ты таким подкованным сделался? Романсы старинные наизусть шпаришь! Особенно у тебя «ла-ла ла-ла ла-ла» вдохновенно получается!

Андрей вздохнул:

— С Катей в букинистическом книжку раскопали. Да… Думал, сказка… А на поверку оказалось — ложь. И Катенька… Катюша-иллюзия… Мираш-шш-ж… Сбежала, пропала, одного меня оставила! Эх, Катя… Катя! Что же ты удумала, пока меня не было?! — как-то неестественно высоко запричитал Андрей, начавший приближаться к состоянию пьяного самокопания.

Малиновский решил его успокоить:

— Ничего, друг! У тебя же Юлианна с Кирой остались! Две такие дамы — тоже сила! Хотя, погоди, их же не двое уже, а четверо! Вот повезло же тебе, Жданчик! Давай, я тебе в качестве дружеской поддержки график ухода за женами составлю, — и захрюкал от смеха.

— Малина!!! — зарычал Андрей, — Убирайся, а-то… счас как дам!

— Ну, последнее слово… Просто не могу удержаться! Анекдот по теме… Палыч, не бушуй! Правда, по т-е-м-е!

— Дорогая, мне нужно тебе кое в чем признаться», — сказал умирающий муж своей жене.

— Не стоит, любимый.

— Нет, я все-таки должен облегчить свою душу! Я изменял тебе с твоей лучшей подругой и с двумя твоими сестрами.

— Я знаю, любимый, поэтому я и добавила в борщ мышьяк!

— Малиновский!!! — взревел Андрей, — Кира уезжает в Лондон к родителям! Так что остались только мы с Юлианной… — и без сил откинулся на спинку дивана.

— Ну и правильно! Наверное из троих только Кирюша способна на месть. Избавимся от змеюки! С одной, хоть это и Юлианна, вдвоем мы уж точно справимся, Андрюха! — И Роман Дмитрич поспешил ретироваться на кухню, оставив друга упиваться виски и горем в гордом одиночестве.

А по дороге вдруг вспомнил странное в последнее перед исчезновением Катино недомогание: «А ведь Пушкарева тоже может быть в интересном от Андрюшки положении…» — но отбросил эту мысль как абсурдную, не конструктивную и не полезную для самочувствия своего и президента, тем более.

* СОНМ — собрание, скопление кого-либо; множество, кого-, чего-либо. Современный толковый словарь.

Следующая * Предыдущая

Следующая * Предыдущая

***

Кира ликовала. Как легко, без усилий удаётся избавиться от Пушкаревой. Она, хоть и не претендует ни на руку, ни на сердце, и (слава Б-гу!) ни на отцовство Андрея, но всё равно — соперница! Слишком много времени Жданов проводит с ней, отодвигая других подруг и знакомых. И пусть это, как они утверждают, рабочие отношения… Но иди — знай, чем может обернуться такое плотное общение президента со своей, как-то резко похорошевшей, помощницей и правой рукой. Ведь он без Пушкаревой никуда!

«А Катька-то расцвела! Вот Юлианна, вот подружка! Змеёй-искусительницей проползла… заговорила… убедила на эксперимент с изменением имиджа Пушкаревой! Да еще и Андрюшу подключила. А ему, видимо, это понравилось. Юля предстала феей-крестной и своими фокусами с его мышкой-норушкой очень даже угодила, раз ребенка её без проблем признал. За услуги, так сказать… Сводня проклятая!»

Воропаева, как менеджер по кадрам, имела право и все полномочия подписать приказ об увольнении любого из сотрудников. Она, конечно, в жизни бы не решилась на такой шаг без разрешения и в присутствии Андрея, но Пушкарева сама пришла к ней с заявлением…

Кира прекрасно знала, что уломать Катю изменить принятое решение может только Жданов, а так: если эта девица вобъет себе что-то в голову, то, как зашореная лошадь, двинет прямо к цели, не глядя по сторонам и не оглядываясь. Правда, прежде чем решиться на такое, Катя все варианты рассмотрит и все просчитает. Но это уже психология. И причина у Катьки вроде уважительная — тяжелая болезнь бездетной тети… Так что с неё, Киры, спрос невелик.

Для видимости неприятия такого поворота событий, Воропаева, потащила помощницу президента к Урядову и устроила целое шоу под названием: «Я пыталась, я уговаривала, но она уперлась и не поддалась!»

Катя обещала за две положенные недели отработки подготовить всю документацию, закончить отчет к Совету директоров, и порекомендовала вместо себя толкового финансиста.

Рекомендованный Пушкаревой финансист оказался её другом детства, одноклассником и однокурсником, ёще бОльшим ботаником, но специалистом серьезным и очень толковым.

«Вон как все по полочкам разложил, и работу знает, и в специфике «ЗимаЛетто» отлично разбирается! Видно, что Пушкарева его хорошо подготовила… Основательная девушка!»

Красота! Все так чудесно складывается. Одной серьезной соперницей в борьбе за внимание Андрея меньше, значит и у неё, Киры Воропаевой, шансы повышаются и можно все силы сосредоточить на избавлении от Виноградовой. Правда, Юлианна не такая наивная, как Катька, но все равно! Андрюше кому-то в плечико поплакаться захочется, да и не умеет он долго мучиться в одиночестве… Юлю сейчас он тревожить не будет — вот и придет к самой близкой женщине. А кто у него сегодня из близких остался? Только Кира и Малиновский! Ромка только посмеяться и поязвить может, а Кира уж и простит, и приголубит, и пожалеет, и еще теплом женским одарит… Да и профессионал она совсем не из последних…

А Лондон… Лондон подождет!

Следующая * Предыдущая

Следующая * Предыдущая

***

Сразу после отъезда Андрея Катя почувствовала себя не очень хорошо. Появилась утренняя слабость, привычный и легкий подъем по будильнику превратился в пытку, начало подташнивать даже от притягательных запахов маминой стряпни. Вскоре к этому добавились дневные и вечерние головокружения. Случалось такое, как назло, в самом неподходящем месте: во время встречи с поставщиками, при посещении банка, или налоговой…

А вчера… Если бы не Роман, позора было не избежать. Во время делового обеда с Полянским, их главным поставщиком оборудования, официант принес Герману огромный говяжий стейк с кровью… При виде этого блюда Катю так скрутило, что она чуть не «вывалила» прямо на тарелку содержимое желудка со своим, ставшим с некоторых пор скудным, завтраком.

Пушкарева вихрем сорвалась со стула и, без всяких объяснений, понеслась в дамскую комнату. Рвотные судороги выжали её настолько, что она без сил опустилась на холодный пол и прижалась головой к кафелю. Такого с ней еще не было. Отсиживалась минут двадцать: приходила в себя, стараясь унять слабость и утихомирить дрожь, охватившую всё тело.

Когда Катя смогла вернуться к столику, Полянского уже не было. Малиновский терпеливо её ждал и, не задав ни одного вопроса, повез домой.

А с утра Роман появился в президентском кабинете. На лице у него явно читался вопрос. И Катя, предупреждая ненужные вопросы, объяснила ему вчерашнее происшествие переутомлением и недостатком сна из-за огромного количества навалившихся дел:

— Понимаете, Роман Дмитрич, времени катастрофически не хватает! И как Жданов со всем справляется, ума не приложу!

— Так у него же такая помощница есть! Не цените и не жалеете вы себя, Катенька! Я прошу… Нет, я просто настаиваю, чтобы сегодня вы взяли выходной, поехали домой и отоспались хорошенько. Никаких возражений не принимается! А с фирмой, Катя, из-за одного дня вашего отсутствия ничего катастрофического не произойдет, — и, пресекая возражения, добавил, — Считайте, что делаю я вам такие «поблажки» из эгоистических соображений: легче вынести день президенства, чем испробовать на себе гнев ЕГО самогО… Ведь Жданов меня за такое халатное отношение к его глубокоуважаемой и бережно оберегаемой помощнице по головке не погладит!

— Да ладно вам, Роман Дмитрич! Андрей не так уж и страшен… Да и вы прекрасно умеете с его гневом справляться. Но мы ведь никому о моей слабости и не скажем? — попросила Катя, отмахнувшись от шуточек Малиновского.

Голова снова закружилась, подступившая тошнота вновь начала изводить, поэтому она решила все-же согласиться с предложением вице-президента — взять день отпуска и отоспаться.

Пока Катя шла домой, у неё появились странные подозрения и, чтобы убедиться в ошибке и отбросить жужжащую в мозгу навязчивую мысль, девушка решила подстраховаться. Она направилась в поликлинику, всю дорогу убеждая себя в абсурдности своего предположения.

А вышло…

«Четыре недели… четыре недели как?! — У Кати вырвался нервный смешок. Она поспешила набрать воду из графина, чтобы «залить» готовый охватить её истерический хохот, — Ну не дура ты, Пушкарева?! Так попасться! Наивная дура! Ну и что, что практики было ноль — ведь в теории всё знала! Единственное, что можно с уверенностью утверждать, что мой ребенок точно от Андрея!» — Катя замерла, прислушиваясь к своим ощущениям.

Охватившая её сладкая истома и нежность к уже зародившейся внутри жизни никак не соответствовали сложившейся ситуации.

Она поспешила привести себя в чувства и стать мало-мальским адекватным человеком: «Ну, нашла чем гордиться. Анекдот прямо! Если Андрюша так сплоховал со мной, то, значит, и Кирин ребенок тоже может быть его. Я же видела их вместе. Такая страсть не контролируется! Это только самовлюбленный и самоуверенный Жданов может утверждать, что у него все под контролем! Да-а-а… дела! Было трио Жданова, а теперь, как Кира и накаркала — ненужный ему гарем с приплодом! Можно было бы и посмеяться, если бы не было так грустно…»

Андрей задерживался в командировке, и Катерине все это было только на руку: у неё созрел план. Оставалось только подсуетиться, чтобы закончить все дела до его приезда. Знала, чувствовала, что Жданов, хоть и будет беситься, но её уж точно от себя не отпустит.

А его она бы ослушаться не посмела. Склонилась бы и осталась… Да и правду бы сразу рассказала.

«А оно ему нужно?! Мало, что-ли сюрпризов он за последний месяц получил?!»

Следующая * Предыдущая

Следующая * Предыдущая

***

Несмотря на «послабление», спровоцированное с трудом подавляемой тоской по близости с любимым и витавшими в воздухе настроениями, Катя снова отдалилась от Жданова. А он страдал… страдал «не по-детски».

Мало того, что Катюша снова вела себя, как надежная счетная машинка президента, пресекая любые, даже самые невинные, попытки мимолетной ласки, на него навалились и обязательства неожиданного многодетного отцовства.

Привычный секс-экспрес с модельками уже не помогал Андрею расслабиться, забыться и снять напряжение, как физическое, так и моральное. С каждым днем все больше и больше накапливалось раздражение. Андрей чувствовал, как оно пронизывает каждую клеточку его тела и мозга. Он взрывался от каждой мелочи, орал на подчиненных, не мог сосредоточиться на работе.

Юлианна старалась, как могла, лишний раз не докучать Андрею, Кира же — наоборот: делала все возможное, чтобы напомнить Жданову о его промахе и обвинить в непорядочности.

Андрей чувствовал, как мозг готов лопнуть от постоянных раздумий, как сковывает железными обручами сердце, как его тело томится в ожидании единственной женщины. Он вспоминал волшебные ощущения Его единения с Катей. Он не мог наглядеться на неё на работе, чем постоянно смущал и нервировал девушку. В те немногие часы, когда, наконец, Жданов доползал до кровати и от усталости просто валился в постель, надеясь уснуть хоть на пару часов, она являлась ему во сне.

Как-то незаметно для себя Андрей превратился в совершенного отшельника, с раннего утра до поздней ночи просиживал на работе, а домой приходил только для того, чтобы привести себя в относительный порядок. Протянув в таком состоянии две недели, Жданов почувствовал, что еще чуть-чуть, и он взорвется. Андрей вполне отдавал себе отчет, чем может обернуться для окружающих такой его «взрыв», и искал пути «самообезвреживания», но пока безрезультатно: ничего стоящего не приходило в измученный постоянными раздумьями, грезами и недосыпанием мозг.

Ему нужна была Катя! Ему нужна была только Катя! Только Катя могла принести ему успокоение и долгожданный покой.

***

Малиновский зашел к президенту как раз в один из моментов его борьбы с собой и, видя в каком состоянии находится друг, решился «вызвать огонь на себя».

— Ну, и что тебя опять гложет, мой президент?

— Ром-к-а-а-а! Я скоро взорвусь!

— Да вижу я! Ви-жу… И чем вызвано такое обострение?

— Женщины достали!!!

— Говорил я тебе, Жданов, нужно справляться с ними по-одной. Помнишь притчу про отца, его сыновей и метлу? — Андрей поднял голову и двинул бровью с просьбой продолжать, — Не помнишь?!. Да… сказок в воспитательных целях Маргарита тебе на ночь явно не рассказывала. Хочешь расскажу, темнота ты такая? Русская народная мудрость бывает иногда очень полезна, рекомендую!

Андрей сделал головой движение, указывающее на его желание послушать и нетерпение.

— А… сказочку захотелось! Слушай, дружок! — голосом Литвинова начал Малиновский:

Было у отца три сына. Однажды он увидел, как они не ладят друг с другом, и призвал всех троих к себе на беседу… Отец попросил сыновей захватить с собой метлу из прутьев.

Сыновья пришли к отцу и принесли ему метлу. Отец попросил старшего сына попробывать сломать метлу. Старший сын, как не старался, не смог переломить её, средний и младший тоже попробовали, но и у них ничего не вышло.

Тогда отец попросил сыновей разобрать метлу по прутикам и снова попробывать сломать её. Все легко справились с задачей.

«Вот видите, — сказал отец, — Когда вы будете вместе — ничто не сломит вас, но стоит вам отвернуться друг от друга — любая невзгода переломит вас, как этот прутик!»

— И что?

— Жданов, не тормози! Ну зачем тебе сразу трое? Зачем? Ты же с ними не справляешься! Они, как метла в притче.

— И как мне их разделить? Да и… они уже давно не вместе… Ну, не дружат, как раньше.

— Вот и чудесно! Ты их уже лишил стержня, то есть себя, а теперь заверши начатое — дай им самим с собой разобраться — хороший метод, скажу тебе! И еще, мне кажется, в твоей ситуации командировка — лучший выход. Уедешь подАльше, побудешь подОльше, глядишь — приедешь, а половины проблем уже нет! Девушки их сами решили, без твоего руководящего участия!

— Ромка! Ты Соломон прямо! И решение это ну… прямо Соломоново решение! — Молодец! — воодушевился Андрей, — Так я и сделаю!

А Роман вздохнул про себя: «У-у-у-ф! В этот раз обошлось! А-то ищи его потом по барам, да пробуй на роже его кулачищи… И ведь чего не сделаешь, чтобы другу легче стало! Правда, он со своими девицами и разборками между ними подзабыл, кто его настоящий друг… Ничего, напомним… плечо подставим… и все будет, как в прежние развеселые денечки! Эта командировка поможет мне и друга вернуть, и постараться девчонок обезвредить к его возвращению! Думай, Малина, думай, Соломон!»

***

Андрей с Катей давно подумывали о продаже франшиз «ЗимаЛетто», как о существенной прибыли к бюджету — а тут ещё и Ромка удачную идейку с командировкой подбросил. Жданов, наконец, увидел возможное, пусть и частичное, решение навалившихся проблем и воспрял духом: «Жизнь налаживается! Может даже удастся совместить полезное с приятным…»

Две недели ушло на подготовку всей необходимой документации, но Андрей уже не страдал и не тяготился ненужными раздумьями: подумать и решить, как вести себя дальше, можно будет и в перелетах из города в город, подальше от Москвы.

***

Вечером, перед отъездом, он собрал девушек и, не забыв раздать некоторое количество распоряжений, объявил о сроках исполнения своего окончательного решения.

Когда Юлианна и Кира, увидев Пушкареву, вопросительно вскинули бровки, Жданов, во избежание последующих вопросов и разборок пояснил:

— Я должен уехать в командировку. Решил провести разведку по возможностям сотрудничества и продажи франшиз. Скажу сразу: Катя в курсе всех моих и… наших дел. Я буду с ней на связи и прошу все просьбы и пожелания передавать через неё, —  после такого вступления он решил дать троице пару минут на передышку.

Его Душа явно чувствовала себя неуютно под удивленным взглядом Юлианны и холодным, злым — Киры, но Андрей положил свою руку на Катину похолодевшую ладошку и слегка сжал её, как бы поддерживая, прося о помощи и обещая позже все объяснить, и продолжил:

— Буду отсутствовать около месяца. Не хочу никого торопить, но время не остановить и природа нас ждать не будет! Кира, я сегодня вечером поговорю с отцом и скажу, что в течение месяца ты переедешь к ним в Лондон. Будешь помогать ему раскручивать бренд «ЗимаЛетто» на европейском рынке. Сам приеду где-то через месяца полтора, чтобы объяснить родителям сложившуюся ситуацию. До родов посидишь дома под маминым крылышком, разработаешь дальнейшую стратегию мероприятий по продвижению «ЗимаЛетто». Мы её обсудим, а где-то через полгодика после появления малыша начнешь работать с отцом в Лондонском филиале. Юлианна, ты должна завершить всю организационную работу по следующему показу и ввести Катю и Романа в курс дела. Ближе к родам я думаю, мы выделим тебе человечка для помощи в агентстве. Присмотрись к секретарям, той же Кириной Амуре. Реши, кто из них на первых порах после родов сможет замещать тебя в оффисе и на встречах. Ты уж извини, Катюш, но на тебе остается компания и… все остальное. Роман, конечно же, будет помогать, но и ему иногда нужно будет уехать для завершения начатых сделок. Ты держи меня в курсе и помоги подругам. И еще… Закажи мне сегодня же билеты и гостиницы хотя бы на первую неделю — вот примерный план командировки. Остальные — по продвижению. Подкорректироваться можно будет и по месту. Еду завтра, после обеда, — уже для всех объявил Андрей.

Юлианна только сдержанно кивнула, Катя опустила глаза, ну а Кира… Кира не смогла сдержаться и зло разрыдалась:

— Всех на галеры значит! Или, как надоевших жен — в дальний гарем?! А сам по свежим бабам?! Смотри, Андрюша, не нагуляй еще парочку наследников на широких просторах нашей Родины и ближнего зарубежья!

— Кира, успокойся! — отдернул её Жданов, — лучше начни собираться. Если понадобиться помощь — сообщи Кате или Роману.

— А Ваше величество, значит, больше тревожить такими мелочами, как ребенок, уже нельзя?!

— Вот приеду в Лондон — там и поговорим более обстоятельно. Я даже согласен подписать с тобой договор о совместной опеке. Но, как я уже сказал — в Лондоне!

Следующая * Предыдущая

Следующая * Предыдущая

***

Кира и Юлианна двадцать минут, как уехали, и Андрей уже задыхался от предвкушения восторга соединения со своей девочкой. От этого ощущения все тело сладко дрожало, а сердце трепетало и больно ныло. Он уже представлял себе картинки, одну эротичнее другой: пустой чердак дома, с недавно им собственноручно разложенным персидским ковром и многочисленными подушками, подвал-биллиардная с огромным зеленым столом, лестница от основания до площадки последнего этажа, и, даже, широкий кухонный стол — все было вполне подходящим местом для любвных игр. Его любви с Катей. Их соединений…

Жданов успел навести порядок на кухне и в душевой, а Катя все не появлялась. В своем нетерпеливом ожидании Андрей был похож на ребенка, который немедленно хочет получить то, что захотелось. Он был готов пожертвовать всем на свете ради своей, созревшей за ночь, расцветшей утром, и теперь переполнявшей его прихоти-страсти. Он так обрадовался предоставившейся наконец возможности побыть наедине со своей девочкой.

Потом… потом он подумает о любви, а сначала ему срочно требуется удовлетворить свою жажду, своё нетерпение. И именно Катенька, только она способна наполнить его энергией и дать силы для грядущих разборок с беременными женщинами, так некстати свалившимися на его голову. Только она панацея, только в ней спасение, другие этого сделать не в состоянии!

«Но где же она?! Почему не идет?»

Андрей выбежал в сад и рванул к тенистому уголку, где между фруктовыми деревьями был растянут гамак. Представшая перед ним картина омыла сердце волной нежности и сразу усмирила и обуздала все порывы, возникшие в его, разгоряченном разборками с Кирой, мозгу.

Катя, устав ждать, уснула. Она спала тихонечко посапывая. Ветер легко играл с волосами девушки. Её очки совершенно трогательно съехали на кончик носика и неизвестно как еще удерживались там. Длинные реснички откидывали густую тень и подчеркивали необычный разрез глаз девушки. Она закусила нижнюю губку и надула верхнюю, что придавало ей совершенно трогательный вид. Одна рука свешивалась вниз. Вторая придерживала открытую книгу, прижимая её к груди.

Андрей чуть не прослезился от поднявшейся в душе нежности и обожания: «Моя Катенька! Моя Душа! Какая ты красивая, нежная, воздушная! Девочка моя! Эльф! Как я мог хотеть удовлетворить с тобой свою похоть! Только любить, только нежить тебя, Дюймовочка моя!»

Под его ласкающим взглядом Катя потянулась и открыла глаза.

— Ну что, сонька? Ты знаешь, что я тебя потерял и страшно волновался? — Андрей подошел к гамаку и чуть качнул его.

— Девочки уехали?

— Да, уехали. Уехали твои девочки, — проворчал Андрей, — столько кровушки моей попили! А пожалеть некому. Жалельщица моя уснула… — пожаловался он с легкой улыбкой на надутых губах.

— Ну, сейчас… сейчас… Помоги мне встать, — тихий голос Кати, немного охрипший после сна, моментально подействовал на Жданова.

— Ка-а-ать! Ну Ка-а-а-ть! ПоцУлУй меня немедленно! — потребовал он, ловко подхватив девушку из гамака и покачивая уже на своих руках.

— Андрюш, дай умыться!

— Нет, так хочу! Хочу узнать твои сны! Они ведь обо мне?

— Какое у вас самомнение, Андрей Палыч! — засмеялась Катя, — мне снился отчет.

— Жестокая!!!

***

Дорвавшись, наконец, до своей Души, Андрей совершенно позабыл об одном из своих «золотых правилах поведения», о контрацепции. Да и Катя, по неопытности, не обратила внимания на его необычное поведение.

Да и кто при таком накале чувств может думать о каких-то условностях, о каких-либо способах предохранения?! Скорее! Скорее! Все внутри дрожит от возбуждения, от радости возвращения, от счастья соединения с любимым человеком. В крови бурлят гормоны и, поднимающиеся к горлу, волны страсти требуют разрядки — тут не до того, чтобы позаботиться о презервативе или хотя бы о том, чтобы выскользнуть, разъединиться с любимым телом в нужный момент…

Следующая * Предыдущая

Следующая * Предыдущая

***

Утром Андрей встал первым, принял душ, побрился, оделся и спустился на кухню.

Катя тоже встала пораньше, привела себя в порядок и уже спускалась по лестнице, когда услышала голос Жданова.

Он говорил по телефону, по голосу и тону девушка поняла, что с отцом… Весь его вид говорил о том, что решение принято и сейчас предпринимаются шаги по его воплощению.

Как Катя любила такого Андрея — деятельного, энергичного, умеющего отстаивать своё мнение и доказывать правильность избранного им пути.

«Если он так оживлен, значит принятое решение не гнетет его. Наверное Андрей действительно нашел лучший выход из этой запутанной ситуации. Сейчас девочки спустятся, и он его озвучит… Стоит ли мне находиться здесь при этом разговоре? Не уверена…»

Катя подошла к Жданову, клюнула его в щеку и быстро отстранилась.

— Ты принял решение. Я права?

— Да, Катюша. Принял. Вот сейчас, за завтраком, я его и озвучу…

— Давай помогу тебе накрыть на стол и пойду прогуляюсь.

— Ты не останешься поддержать меня?

— Не думаю, что это удачная идея. Каким бы правильным для всех и щадящим не было твоё решение, девочкам будет не очень приятно моё присутствие. Я буду в саду. Давно не валялась в гамаке с книжкой, — она виновато улыбнулась, как бы прося прощение за своё «дезертирство».

— А кто виноват, что давно? Кто убегал от меня?

— Все-все… Давай сделаю твои любимые гренки, хочешь?

— Очень! Я ведь так по вам соскучился… — по тебе и по твоими гренкам, — и Андрей счастливо засмеялся, — А потом… Ты ведь останешься помочь мне убраться на даче? Отправим их к… обдумывать моё решение, а я тебе все подробненько расскажу-у-у…

— Что-то ты сегодня чересчур активен и явно перевозбужден. Я опасаюсь тебя такого, — усмехнулась Катя, — Посмотрим по-обстоятельствам. Хорошо?

— О-о-х, обстоятельная ты моя! — Жданов хотел было обнять свою девочку, но Катя так стрельнула глазками, что он отступил и только растерянно развел руками, — Ну что такого предосудительного на этот раз я хотел совершить?

— Не ерничай! Давай готовить завтрак! Сейчас девчонки спустятся.

***

Импульсивный и порывистый Жданов всегда был человеком действия. Приняв решение, он сразу же приступал к его претворению в жизнь, а ненужное затягивание процесса только утомляло и сбивало его боевой настрой.

Поэтому, когда все расшаркивания «по этикету» остались позади, и девушки позавтракали, Андрей решил, что самое время объявить им о своем решении.

«Именно решении! Советоваться и оспаривать его я НЕ хочу и НЕ буду!»

***

— Девчонки, я все обдумал и решил, как мы поступим, — в ответ — молчание, — Может кто-то все-таки хочет высказать свои мысли, прежде, чем я сообщу о своем решении? — решил пойти на уступку Андрей.

— Нет, уж, Андрюша, ты у нас президент — тебе и «флаг в руки», — не выдержала затянувшегося молчания Кира.

Юлианна же, зная, что поступит по-своему несмотря на все «эпохальные» решения Жданова-младшего, лишь подернула плечами, как бы подгоняя его.

— Ну ладно! Как я уже сказал, я принял решение. Надеюсь, что в целом, оно будет принято вами с пониманием. Итак, Юлианна решила сама содержать ребенка, отказавшись от моей материальной поддержки, поэтому своё агенство она не сможет покинуть на длительный срок. Это её доходы и, поэтому, она остается в Москве. Я, как и обещал, конечно же признаю твоего ребенка. Юля, от тебя только требуется подготовить несколько небольших заметок в прессе о ребенке, как о своей сбывшейся мечте и о своем нежелании связывать жизнь с любым мужчиной на постоянной основе. Упомянешь, что я настаивал на совместной опеке, и ты согласилась.

— Боишься за свою «незапятнанную» репутацию? Или это распределение обязанностей в гареме по-старшинству жен? — едко подцепила его Кира, но Андрей не отреагировал на укол и продолжил, прожигая её цепким взглядом.

— Ты, Кира… Если действительно хочешь, чтобы я признал ребенка и дал ему своё имя… Заметь, я согласен на это, несмотря на мою уверенность в своей непричастности. Поэтому, за мою уступку твоему капризу… — Андрей ухмыльнулся, но но глаз не отвел, — ты выполнишь единственное и главное моё условие… Ты очень, подчеркиваю, ОЧЕНЬ скоро поедешь к моим родителям в Лондон. И, под присмотром матери, подготовишься к родам, которые, я уверен, она организует тебе в лучшей клинике. Останешься там еще, как минимум, на два года после родов — порадуешь бабушку и дедушку, а потом мы с тобой решим, как действовать дальше.

— Значит Юлечке все: и твоё внимание и агентство сохранишь, а мне? Мне ничего?!! — заистерила Воропаева.

— Кира, успокойся! Я не собираюсь ни просьбами, ни шантажом прибегать к помощи Андрея. Разве только он сам пожелает видеть ребенка, — решила успокоить её Юлианна, но наткнувшись на полный ненависти и черной зависти взгляд, поспешила замолчать и даже встала из-за стола. Отвернулась, погладила крестик на груди и, вознеся глаза к небу, произнесла про себя коротенькую молитву-просьбу о сохранении здоровья её малышу.

— Давайте закончим эти, никому не нужные, разборки! Будет так, как я решил… Или НИКАК! — решил поставить точку в неприятном для него разговоре Андрей, — Я не откажусь от экспертизы, если кто-то из вас решит доказать мне что-то, чего я еще не знаю! — прорычал он, обращаясь, в-основном, к Кире.

«Как хорошо, что в последнюю минуту я решила поехать на своей машине! — подумала в это время Виноградова, — Ведь даже подумать страшно — оказаться сейчас с разъяренной Кирюшей в её машине! Бр-р-р…»

— Думаю, наш совместный отдых можно считать оконченным и очень плодотворным, — твердым голосом объявил Андрей, намекая девушкам, что пришло время уехать.

— Андрюш, а тебе помощь не нужна? Ну-у-у… прибрать здесь после нас, таких нерях? — решила пойти на мировую Кира.

— Нет, мне Катя поможет. Вам нельзя напрягаться, — ответил Жданов, и гостьям стало ясно, что их вежливо, но твердо выставляют за дверь, — Мы быстро управимся. Нужно еще успеть заехать домой и переодеться. Мне с утра звонил Полянский. Он организовал встречу с итальянскими партнерами. Через три часа. Опаздывать нельзя. Может нам с Катей удастся добиться более выгодных условий лизинга нового вышивального оборудования.

Следующая * Предыдущая

Следующая * Предыдущая

***

На ночь Катя из предосторожности заперлась на ключ. Она не хотела чтобы кто-то из подруг пришел к ней с откровениями. Но больше всего она боялась, что захочет прийти Андрей. Такого она бы не выдержала.

Андрей и не думал стучать в дверь — он позвонил, и Катя, решив, что он удовлетворится телефонным разговором, ответила.

— Катенька, открой дверь.

— Андрюш, я уже сплю… ложись и ты.

— Я очень хочу обнять тебя, только обнять. Душа моя, ты все слышала… Не отрицай, невозможно было не услышать наши крики. Решила спрятаться от чужих проблем в свою теплую раковину с крепким панцирем, моя жемчужинка?

— Да нет… — Катя с трудом сдержала слезы.

— Ты нужна мне… рядом… Ты что, плачешь, девочка? Открой дверь, и мы друг друга успокоим…

— Знаю я твои успокоения!..

— Клянусь, приставать не буду. Мне очень-очень-очень нужно подержаться за твои ручки, почувствовать твое тепло, услышать твой голосок. Поверь, мне! По-о-жа-а-луйста!..

Катя со вздохом подошла к двери и повернула ключ:

— Только тихонько, слышишь?

— Конечно, солнышко!

Андрей просочился в приоткрытую дверь, уселся в широкое кресло возле окна и протянул руки в приглашающем жесте. Катя привычно устроилась у него в руках, подтянула коленки к груди и прижалась головкой к его плечу.

— Ну, чего там у тебя стряслось? Твоя ДУША открыта для откровений…

— Ох, милая! — Андрей выдохнул, будто пытался вытолкнуть камень из груди, — Только ты можешь меня выслушать и понять. Ведь ты моё ВСЁ, девонька моя!

— Ладно, без лирики… Хватит подлизываться, докладывай, — Катя перешла на командный стиль своего папочки и попыталась перевести разговор в привычное игриво-шутливое русло.

— Знаешь, а ведь я давно не откровенничал с тобой вот так… — Андрей блаженно вздохнул и протянул, — Тут сто-о-о-лько всего навалилось… Ну, ты же знаешь… Я совсем запутался… И моя помощница брыкается — совсем меня оттолкнула и пожалеть отка-а-а-зы-ы-ы-вается…

— Ты чего мне тут плач Ярославны устроил?

— А что прикажешь делать? Я совсем запутался… Ну… я это уже кажется говорил… И во-о-от, эта моя помощница, которая одна в состоянии разгрести и упорядочить балаган, что я по-обыкновению наворотил в своей жизни и в своей башке… заупрямилась… Жалеть меня отказывается, представляешь? — Андрей зарылся в Катину шейку и вдохнул её запах, — М-м-м-м… Кажется становится чуть легче. Чуть-чуть… Не знаешь почему? Как же ты влияешь на меня, моя волшебница! Обними  меня покрепче, пожалуйста.

Катя подчинилась просьбе Жданова. Этот, в совсем недавнем прошлом привычный ритуал придал уверенность и успокоил обоих.

— Так, не начинай… Говори, ты обещал обойтись только обниманиями и откровениями, — перенаправила Катя начавшие принимать чувственный оборот мысли Андрея.

— Да… Да… Обещал. Но потом?.. Потом ты меня успокоишь?

— Не придумывай! Договор есть договор! «Излейся» мне… — пошутила Катя, но, поймав себя на двойственном смысле такого высказывания, засмущалась.

— Я бы с удовольствием, моя девочка… излился… в тебя… О-о-х… не пинайся! Шучу я… шучу… М-м-м-м… А может ты все же подпустишь меня чуть-чуть поближе?

— Даже и не думай! Го-в-о-р-и уже! Или спать ступай!

Андрей взял себя в руки и перешел к своей проблеме.

— Ну, ты же слышала… Кира утверждает, что беременна от меня. Представляешь?! Хотя это, в принципе, невозможно! Даже технически. Даже по ошибке.

— Ты уверен? Так уверен в себе?!

— Да не в себе я уверен, а в контрацептивах, которые применяю. Да, и еще… Я всегда слежу за тем, чтобы женщина после… приняла таблетку. Ведь я никогда не теряю контроль над ситуацией… Ну, ты же знаешь… Это у меня автоматические привычки… Ну, как почистить зубы утром и перед сном…

— Может, женщины с которыми, несмотря на твои утверждения, все-же произошел такой прокол тихо самоудалялись из твоей жизни, оставляя себе ребенка на память о тебе? Андрюш, ты же не будешь отрицать, что спал с Кирой. Да и меня я не помню, чтобы ты так уж и «контролировал»… Или я просто не обратила внимания?

— Моя сладкая невинность! Ты — совсем другое дело… Тебя я просто не могу даже отпустить от себя… Разжимаю руки — и сразу ужасный вакуум образуется. Я просто обязан его заполнить нашими разговорчиками, поцелуйчиками, ну и ты знаешь чем… И потом… Мне кажется того, что я делаю, вполне достаточно, чтобы защитить тебя. Тебе не нужно волноваться…

— Даже так…

— Так, так, Катенька! И что это за скептицизм? Поверь, я очень внимательно слежу за судьбой всех женщин, побывавших в моей постели. Да и, если честно, не так уж много их было… И Юлианна в их число точно не входит. Просто… Просто узнав о её положении, я сам предложил ей своё покровительство. Ты мне веришь?

— Я всегда вам верила, Андрей Палыч, но в этой ситуации…

— Вредничаешь? Ну не дуйся! Ты же моя родная девочка. От тебя я совсем ничего не скрываю и даже не против иметь от тебя ребеночка…

Катя застыла от такого откровения, а Андрей, не придав значения вылетевшим откровениям и не обращая внимания на внезапную скованность девушки, решил продолжить и раскрыть Катюше свою тайну. Ведь ближе и проверенней человека у него не было. А после всего, что произошло, Жданову нужно было выговориться до конца.

— Катюш, милая, я точно знаю, что ребенок Юлианны — не моя заслуга. С Кирой посложнее, нужно проверить, что она там себе намудрила.

Катя тряхнула головкой, скидывая с себя оцепенение.

— Та-а-а-к… все сказанное не отменяет того факта, что я сейчас разговариваю с почти отцом двух детей, да еще от разных женщин. Ну, с таким героем действительно можно только поболтать о жизни, а то все его другие действия могут быть чреваты… зарождением новой жизни… — Катя хмыкнула, — У-п-п-с, каламбур дурацкий получился! Знаешь, я никогда не сомневалась в твоей доброте и порядочности. Ты ведь знаешь кто отец ребенка Юлианны?

Андрей задумался на минуту, а Катя взъерошила его волосы и прижала поникшую голову Жданова к своей груди.

— Знаю. Я совершенно точно знаю, что её ребенок Жданов… Это секрет, который уже много лет не дает мне покоя. Но я хочу рассказать тебе, Душа моя! Ты хочешь разделить его со мной?

— Тебе станет легче?

— Да, но все от тебя зависит.

— Я согласна, я разделю с тобой твой секрет, милый.

— Понимаешь… Моя мать… она очень впечатлительна и у неё больное сердце… Да и характер… Можно сказать, она супер-флегматик с элементами депрессии и диктаторскими наклонностями. Вот такая адская смесь — да-а-а… А отец… Отец очень энергичный мужчина, ему почти никогда не хватало того, что она может ему дать. Но и расстраивать маму он не хочет.

— Понятно… Ищет проверенных женщин, не желающих серьезных отношений и умеющих держать язык за зубами. Тогда понятно почему Юлька. Она именно такой тип. Она — разумная женщина, и, насколько я знаю, не связывается с женатыми. Да еще и с твоим отцом… А ему известно о ребенке? И почему ты, а не он должен признать его своим?

— В случае с Юлианной это немного не так, как кажется. Она с ним и не связалась, — вздохнул Жданов, — Он сам привязал её к себе. Папа заприметил её еще на моём выпускном в университете. И до сих пор, несмотря на мои увещевания и уговоры, не смог или не захотел завершить эти отношения. А Юлька, Юлька действительно его любит. Или любила…

И вот все обернулось таким образом… Оказалось, что не такой уж мой папочка мягкий и пушистый. Он сразу заявил, что не собирается признавать ребенка и послал Юльку на аборт. Я её еле в чувство привел. Сама понимаешь, известие о молодой любовнице и факт появления внебрачного ребенка могут губительно отразиться на здоровье мамы. Да и общественное мнение не стоит сбсрасывать со счетов. Для моего отца это все не пустой звук, — Андрей тяжело вздохнул и, обхватив Катюшу за талию, еще сильнее прижал её к себе, — А я — шалопай. Обо мне и так всякие легенды ходят… Поцелуй меня, по-жа-лу-й-ста… — он почти молил, и Катя сдалась.

Она обхватила своими ручками его щеки и легкими поцелуями прошлась по лбу, векам, скулам Андрея. Приблизила губы к его рту чуть дотронулась ими уголков губ. Чуть отодвинулась и со всей накопившейся нежностью прижала поникшего мужчину к своей груди.

Катя положила подбородок на макушку Андрея и спросила:

— Андрюш, а что с Кирой?..

— Не знаю я… Не знаю… Все это так не вовремя! Понимаешь, я не могу нарушить данное Юлианне слово. А Кира настаивает на моем отцовстве. А я уверен, уверен, что не мог так лохануться! Но, черт его знает, всегда существует какая-то мизерная вероятность, ноль-ноль десятых процента. А если все-таки я? Мне не хочется быть мерзавцем и потребовать проведения генетической эскпертизы. Это уж слишком цинично и бездушно, даже несмотря на мою уверенность в своей правоте. И, вообще, я не такой, ты же знаешь! — занервничал мужчина.

— Знаю, конечно знаю. Не невничай, я тебе верю. Но ситуация сам понимаешь… Да и репутация компании может пострадать. А мы только-только начали поднимать голову. И как ты собираешься из всего этого выплывать?

— Душа моя, одно могу сказать точно: только с тобой мне хорошо, только с тобой спокойно! Только рядом с тобой и с тобой я в состоянии принять хоть какое-то разумное решение. Ведь мы с тобой две половинки, ведь правда, Катюш?

— Правда правда,.. — что еще она могла сказать ему. Что вместо того, чтобы протянуть руку помощи, собирается бежать куда глаза глядят от непереносимой боли и сознания, что им не быть вместе, — Ш-ш-ш-ш… успокойся, ты что-нибудь придумаешь. Ты же всегда находишь выход из самых щекотливых и запутанных ситуаций. К сожалению, в данной ситуации я тебе не советчик. У меня же совсем нет опыта в таких делах. Придется тебе, Андрюша, собраться, подумать и принять решение самому. Ты только помни, что от этого решения зависят четыре жизни — Юлина, Кирина и их детей. Да и твоя, тоже…

— А твоя? Твоя жизнь зависит?

— Моя? Сейчас не время думать обо мне. Ты только помни. Я при любом раскладе всегда буду на твоей стороне, потому что верю тебе, верю в тебя… Я верю, что ты не способен на подлость и, поэтому, примешь очень правильное и разумное решение.

Андрей прижался к ней еще крепче и затих, потом горячо тихонько прошептал:

— А я все равно буду думать и о тебе — ВСЕГДА! Ты тоже помни это! — он тяжело вздохнул и прижался к Кате еще сильнее. Ей пришлось даже задержать дыхание и чуть разжать его руки.

— Что, сильно схватил? Прости! Так бы и сидел всю жизнь. Не прогоняй меня сегодня…

Волна нежности и возбуждения поднялась и отозвалась покалыванием в сосках и тянущей болью в животе, но Катя переборола себя.

— Нет, так нельзя! Андрюш, тебе нужно пойти в свою спальню. Девочкам будет очень неприятно узнать, что ночь ты провел у меня в спальне. Будь благоразумным. Хочешь, я тебе сделаю теплое молочко с медом, чтобы лучше спалось. Пойдем на кухню.

— Лучшее моё снотворное — это ты! Ну ладно, права, права, как всегда… Пошли, — проворчал Андрей, послушно встал и поплелся за Катей на кухню.

Следующая * Предыдущая