Три девицы…

Следующая * Предыдущая

***

Кира и Юлианна двадцать минут, как уехали, и Андрей уже задыхался от предвкушения восторга соединения со своей девочкой. От этого ощущения все тело сладко дрожало, а сердце трепетало и больно ныло. Он уже представлял себе картинки, одну эротичнее другой: пустой чердак дома, с недавно им собственноручно разложенным персидским ковром и многочисленными подушками, подвал-биллиардная с огромным зеленым столом, лестница от основания до площадки последнего этажа, и, даже, широкий кухонный стол — все было вполне подходящим местом для любвных игр. Его любви с Катей. Их соединений…

Жданов успел навести порядок на кухне и в душевой, а Катя все не появлялась. В своем нетерпеливом ожидании Андрей был похож на ребенка, который немедленно хочет получить то, что захотелось. Он был готов пожертвовать всем на свете ради своей, созревшей за ночь, расцветшей утром, и теперь переполнявшей его прихоти-страсти. Он так обрадовался предоставившейся наконец возможности побыть наедине со своей девочкой.

Потом… потом он подумает о любви, а сначала ему срочно требуется удовлетворить свою жажду, своё нетерпение. И именно Катенька, только она способна наполнить его энергией и дать силы для грядущих разборок с беременными женщинами, так некстати свалившимися на его голову. Только она панацея, только в ней спасение, другие этого сделать не в состоянии!

«Но где же она?! Почему не идет?»

Андрей выбежал в сад и рванул к тенистому уголку, где между фруктовыми деревьями был растянут гамак. Представшая перед ним картина омыла сердце волной нежности и сразу усмирила и обуздала все порывы, возникшие в его, разгоряченном разборками с Кирой, мозгу.

Катя, устав ждать, уснула. Она спала тихонечко посапывая. Ветер легко играл с волосами девушки. Её очки совершенно трогательно съехали на кончик носика и неизвестно как еще удерживались там. Длинные реснички откидывали густую тень и подчеркивали необычный разрез глаз девушки. Она закусила нижнюю губку и надула верхнюю, что придавало ей совершенно трогательный вид. Одна рука свешивалась вниз. Вторая придерживала открытую книгу, прижимая её к груди.

Андрей чуть не прослезился от поднявшейся в душе нежности и обожания: «Моя Катенька! Моя Душа! Какая ты красивая, нежная, воздушная! Девочка моя! Эльф! Как я мог хотеть удовлетворить с тобой свою похоть! Только любить, только нежить тебя, Дюймовочка моя!»

Под его ласкающим взглядом Катя потянулась и открыла глаза.

— Ну что, сонька? Ты знаешь, что я тебя потерял и страшно волновался? — Андрей подошел к гамаку и чуть качнул его.

— Девочки уехали?

— Да, уехали. Уехали твои девочки, — проворчал Андрей, — столько кровушки моей попили! А пожалеть некому. Жалельщица моя уснула… — пожаловался он с легкой улыбкой на надутых губах.

— Ну, сейчас… сейчас… Помоги мне встать, — тихий голос Кати, немного охрипший после сна, моментально подействовал на Жданова.

— Ка-а-ать! Ну Ка-а-а-ть! ПоцУлУй меня немедленно! — потребовал он, ловко подхватив девушку из гамака и покачивая уже на своих руках.

— Андрюш, дай умыться!

— Нет, так хочу! Хочу узнать твои сны! Они ведь обо мне?

— Какое у вас самомнение, Андрей Палыч! — засмеялась Катя, — мне снился отчет.

— Жестокая!!!

***

Дорвавшись, наконец, до своей Души, Андрей совершенно позабыл об одном из своих «золотых правилах поведения», о контрацепции. Да и Катя, по неопытности, не обратила внимания на его необычное поведение.

Да и кто при таком накале чувств может думать о каких-то условностях, о каких-либо способах предохранения?! Скорее! Скорее! Все внутри дрожит от возбуждения, от радости возвращения, от счастья соединения с любимым человеком. В крови бурлят гормоны и, поднимающиеся к горлу, волны страсти требуют разрядки — тут не до того, чтобы позаботиться о презервативе или хотя бы о том, чтобы выскользнуть, разъединиться с любимым телом в нужный момент…

dacha3

Следующая * Предыдущая

Три девицы…

Следующая * Предыдущая

***

Утром Андрей встал первым, принял душ, побрился, оделся и спустился на кухню.

Катя тоже встала пораньше, привела себя в порядок и уже спускалась по лестнице, когда услышала голос Жданова.

Он говорил по телефону, по голосу и тону девушка поняла, что с отцом… Весь его вид говорил о том, что решение принято и сейчас предпринимаются шаги по его воплощению.

Как Катя любила такого Андрея — деятельного, энергичного, умеющего отстаивать своё мнение и доказывать правильность избранного им пути.

«Если он так оживлен, значит принятое решение не гнетет его. Наверное Андрей действительно нашел лучший выход из этой запутанной ситуации. Сейчас девочки спустятся, и он его озвучит… Стоит ли мне находиться здесь при этом разговоре? Не уверена…»

Катя подошла к Жданову, клюнула его в щеку и быстро отстранилась.

— Ты принял решение. Я права?

— Да, Катюша. Принял. Вот сейчас, за завтраком, я его и озвучу…

— Давай помогу тебе накрыть на стол и пойду прогуляюсь.

— Ты не останешься поддержать меня?

— Не думаю, что это удачная идея. Каким бы правильным для всех и щадящим не было твоё решение, девочкам будет не очень приятно моё присутствие. Я буду в саду. Давно не валялась в гамаке с книжкой, — она виновато улыбнулась, как бы прося прощение за своё «дезертирство».

— А кто виноват, что давно? Кто убегал от меня?

— Все-все… Давай сделаю твои любимые гренки, хочешь?

— Очень! Я ведь так по вам соскучился… — по тебе и по твоими гренкам, — и Андрей счастливо засмеялся, — А потом… Ты ведь останешься помочь мне убраться на даче? Отправим их к… обдумывать моё решение, а я тебе все подробненько расскажу-у-у…

— Что-то ты сегодня чересчур активен и явно перевозбужден. Я опасаюсь тебя такого, — усмехнулась Катя, — Посмотрим по-обстоятельствам. Хорошо?

— О-о-х, обстоятельная ты моя! — Жданов хотел было обнять свою девочку, но Катя так стрельнула глазками, что он отступил и только растерянно развел руками, — Ну что такого предосудительного на этот раз я хотел совершить?

— Не ерничай! Давай готовить завтрак! Сейчас девчонки спустятся.

***

Импульсивный и порывистый Жданов всегда был человеком действия. Приняв решение, он сразу же приступал к его претворению в жизнь, а ненужное затягивание процесса только утомляло и сбивало его боевой настрой.

Поэтому, когда все расшаркивания «по этикету» остались позади, и девушки позавтракали, Андрей решил, что самое время объявить им о своем решении.

«Именно решении! Советоваться и оспаривать его я НЕ хочу и НЕ буду!»

***

— Девчонки, я все обдумал и решил, как мы поступим, — в ответ — молчание, — Может кто-то все-таки хочет высказать свои мысли, прежде, чем я сообщу о своем решении? — решил пойти на уступку Андрей.

— Нет, уж, Андрюша, ты у нас президент — тебе и «флаг в руки», — не выдержала затянувшегося молчания Кира.

Юлианна же, зная, что поступит по-своему несмотря на все «эпохальные» решения Жданова-младшего, лишь подернула плечами, как бы подгоняя его.

— Ну ладно! Как я уже сказал, я принял решение. Надеюсь, что в целом, оно будет принято вами с пониманием. Итак, Юлианна решила сама содержать ребенка, отказавшись от моей материальной поддержки, поэтому своё агенство она не сможет покинуть на длительный срок. Это её доходы и, поэтому, она остается в Москве. Я, как и обещал, конечно же признаю твоего ребенка. Юля, от тебя только требуется подготовить несколько небольших заметок в прессе о ребенке, как о своей сбывшейся мечте и о своем нежелании связывать жизнь с любым мужчиной на постоянной основе. Упомянешь, что я настаивал на совместной опеке, и ты согласилась.

— Боишься за свою «незапятнанную» репутацию? Или это распределение обязанностей в гареме по-старшинству жен? — едко подцепила его Кира, но Андрей не отреагировал на укол и продолжил, прожигая её цепким взглядом.

— Ты, Кира… Если действительно хочешь, чтобы я признал ребенка и дал ему своё имя… Заметь, я согласен на это, несмотря на мою уверенность в своей непричастности. Поэтому, за мою уступку твоему капризу… — Андрей ухмыльнулся, но но глаз не отвел, — ты выполнишь единственное и главное моё условие… Ты очень, подчеркиваю, ОЧЕНЬ скоро поедешь к моим родителям в Лондон. И, под присмотром матери, подготовишься к родам, которые, я уверен, она организует тебе в лучшей клинике. Останешься там еще, как минимум, на два года после родов — порадуешь бабушку и дедушку, а потом мы с тобой решим, как действовать дальше.

— Значит Юлечке все: и твоё внимание и агентство сохранишь, а мне? Мне ничего?!! — заистерила Воропаева.

— Кира, успокойся! Я не собираюсь ни просьбами, ни шантажом прибегать к помощи Андрея. Разве только он сам пожелает видеть ребенка, — решила успокоить её Юлианна, но наткнувшись на полный ненависти и черной зависти взгляд, поспешила замолчать и даже встала из-за стола. Отвернулась, погладила крестик на груди и, вознеся глаза к небу, произнесла про себя коротенькую молитву-просьбу о сохранении здоровья её малышу.

— Давайте закончим эти, никому не нужные, разборки! Будет так, как я решил… Или НИКАК! — решил поставить точку в неприятном для него разговоре Андрей, — Я не откажусь от экспертизы, если кто-то из вас решит доказать мне что-то, чего я еще не знаю! — прорычал он, обращаясь, в-основном, к Кире.

«Как хорошо, что в последнюю минуту я решила поехать на своей машине! — подумала в это время Виноградова, — Ведь даже подумать страшно — оказаться сейчас с разъяренной Кирюшей в её машине! Бр-р-р…»

— Думаю, наш совместный отдых можно считать оконченным и очень плодотворным, — твердым голосом объявил Андрей, намекая девушкам, что пришло время уехать.

— Андрюш, а тебе помощь не нужна? Ну-у-у… прибрать здесь после нас, таких нерях? — решила пойти на мировую Кира.

— Нет, мне Катя поможет. Вам нельзя напрягаться, — ответил Жданов, и гостьям стало ясно, что их вежливо, но твердо выставляют за дверь, — Мы быстро управимся. Нужно еще успеть заехать домой и переодеться. Мне с утра звонил Полянский. Он организовал встречу с итальянскими партнерами. Через три часа. Опаздывать нельзя. Может нам с Катей удастся добиться более выгодных условий лизинга нового вышивального оборудования.

dacha2

Следующая * Предыдущая

Три девицы…

Следующая * Предыдущая

***

На ночь Катя из предосторожности заперлась на ключ. Она не хотела чтобы кто-то из подруг пришел к ней с откровениями. Но больше всего она боялась, что захочет прийти Андрей. Такого она бы не выдержала.

Андрей и не думал стучать в дверь — он позвонил, и Катя, решив, что он удовлетворится телефонным разговором, ответила.

— Катенька, открой дверь.

— Андрюш, я уже сплю… ложись и ты.

— Я очень хочу обнять тебя, только обнять. Душа моя, ты все слышала… Не отрицай, невозможно было не услышать наши крики. Решила спрятаться от чужих проблем в свою теплую раковину с крепким панцирем, моя жемчужинка?

— Да нет… — Катя с трудом сдержала слезы.

— Ты нужна мне… рядом… Ты что, плачешь, девочка? Открой дверь, и мы друг друга успокоим…

— Знаю я твои успокоения!..

— Клянусь, приставать не буду. Мне очень-очень-очень нужно подержаться за твои ручки, почувствовать твое тепло, услышать твой голосок. Поверь, мне! По-о-жа-а-луйста!..

Катя со вздохом подошла к двери и повернула ключ:

— Только тихонько, слышишь?

— Конечно, солнышко!

Андрей просочился в приоткрытую дверь, уселся в широкое кресло возле окна и протянул руки в приглашающем жесте. Катя привычно устроилась у него в руках, подтянула коленки к груди и прижалась головкой к его плечу.

— Ну, чего там у тебя стряслось? Твоя ДУША открыта для откровений…

— Ох, милая! — Андрей выдохнул, будто пытался вытолкнуть камень из груди, — Только ты можешь меня выслушать и понять. Ведь ты моё ВСЁ, девонька моя!

— Ладно, без лирики… Хватит подлизываться, докладывай, — Катя перешла на командный стиль своего папочки и попыталась перевести разговор в привычное игриво-шутливое русло.

— Знаешь, а ведь я давно не откровенничал с тобой вот так… — Андрей блаженно вздохнул и протянул, — Тут сто-о-о-лько всего навалилось… Ну, ты же знаешь… Я совсем запутался… И моя помощница брыкается — совсем меня оттолкнула и пожалеть отка-а-а-зы-ы-ы-вается…

— Ты чего мне тут плач Ярославны устроил?

— А что прикажешь делать? Я совсем запутался… Ну… я это уже кажется говорил… И во-о-от, эта моя помощница, которая одна в состоянии разгрести и упорядочить балаган, что я по-обыкновению наворотил в своей жизни и в своей башке… заупрямилась… Жалеть меня отказывается, представляешь? — Андрей зарылся в Катину шейку и вдохнул её запах, — М-м-м-м… Кажется становится чуть легче. Чуть-чуть… Не знаешь почему? Как же ты влияешь на меня, моя волшебница! Обними  меня покрепче, пожалуйста.

Катя подчинилась просьбе Жданова. Этот, в совсем недавнем прошлом привычный ритуал придал уверенность и успокоил обоих.

— Так, не начинай… Говори, ты обещал обойтись только обниманиями и откровениями, — перенаправила Катя начавшие принимать чувственный оборот мысли Андрея.

— Да… Да… Обещал. Но потом?.. Потом ты меня успокоишь?

— Не придумывай! Договор есть договор! «Излейся» мне… — пошутила Катя, но, поймав себя на двойственном смысле такого высказывания, засмущалась.

— Я бы с удовольствием, моя девочка… излился… в тебя… О-о-х… не пинайся! Шучу я… шучу… М-м-м-м… А может ты все же подпустишь меня чуть-чуть поближе?

— Даже и не думай! Го-в-о-р-и уже! Или спать ступай!

Андрей взял себя в руки и перешел к своей проблеме.

— Ну, ты же слышала… Кира утверждает, что беременна от меня. Представляешь?! Хотя это, в принципе, невозможно! Даже технически. Даже по ошибке.

— Ты уверен? Так уверен в себе?!

— Да не в себе я уверен, а в контрацептивах, которые применяю. Да, и еще… Я всегда слежу за тем, чтобы женщина после… приняла таблетку. Ведь я никогда не теряю контроль над ситуацией… Ну, ты же знаешь… Это у меня автоматические привычки… Ну, как почистить зубы утром и перед сном…

— Может, женщины с которыми, несмотря на твои утверждения, все-же произошел такой прокол тихо самоудалялись из твоей жизни, оставляя себе ребенка на память о тебе? Андрюш, ты же не будешь отрицать, что спал с Кирой. Да и меня я не помню, чтобы ты так уж и «контролировал»… Или я просто не обратила внимания?

— Моя сладкая невинность! Ты — совсем другое дело… Тебя я просто не могу даже отпустить от себя… Разжимаю руки — и сразу ужасный вакуум образуется. Я просто обязан его заполнить нашими разговорчиками, поцелуйчиками, ну и ты знаешь чем… И потом… Мне кажется того, что я делаю, вполне достаточно, чтобы защитить тебя. Тебе не нужно волноваться…

— Даже так…

— Так, так, Катенька! И что это за скептицизм? Поверь, я очень внимательно слежу за судьбой всех женщин, побывавших в моей постели. Да и, если честно, не так уж много их было… И Юлианна в их число точно не входит. Просто… Просто узнав о её положении, я сам предложил ей своё покровительство. Ты мне веришь?

— Я всегда вам верила, Андрей Палыч, но в этой ситуации…

— Вредничаешь? Ну не дуйся! Ты же моя родная девочка. От тебя я совсем ничего не скрываю и даже не против иметь от тебя ребеночка…

Катя застыла от такого откровения, а Андрей, не придав значения вылетевшим откровениям и не обращая внимания на внезапную скованность девушки, решил продолжить и раскрыть Катюше свою тайну. Ведь ближе и проверенней человека у него не было. А после всего, что произошло, Жданову нужно было выговориться до конца.

— Катюш, милая, я точно знаю, что ребенок Юлианны — не моя заслуга. С Кирой посложнее, нужно проверить, что она там себе намудрила.

Катя тряхнула головкой, скидывая с себя оцепенение.

— Та-а-а-к… все сказанное не отменяет того факта, что я сейчас разговариваю с почти отцом двух детей, да еще от разных женщин. Ну, с таким героем действительно можно только поболтать о жизни, а то все его другие действия могут быть чреваты… зарождением новой жизни… — Катя хмыкнула, — У-п-п-с, каламбур дурацкий получился! Знаешь, я никогда не сомневалась в твоей доброте и порядочности. Ты ведь знаешь кто отец ребенка Юлианны?

Андрей задумался на минуту, а Катя взъерошила его волосы и прижала поникшую голову Жданова к своей груди.

— Знаю. Я совершенно точно знаю, что её ребенок Жданов… Это секрет, который уже много лет не дает мне покоя. Но я хочу рассказать тебе, Душа моя! Ты хочешь разделить его со мной?

— Тебе станет легче?

— Да, но все от тебя зависит.

— Я согласна, я разделю с тобой твой секрет, милый.

— Понимаешь… Моя мать… она очень впечатлительна и у неё больное сердце… Да и характер… Можно сказать, она супер-флегматик с элементами депрессии и диктаторскими наклонностями. Вот такая адская смесь — да-а-а… А отец… Отец очень энергичный мужчина, ему почти никогда не хватало того, что она может ему дать. Но и расстраивать маму он не хочет.

— Понятно… Ищет проверенных женщин, не желающих серьезных отношений и умеющих держать язык за зубами. Тогда понятно почему Юлька. Она именно такой тип. Она — разумная женщина, и, насколько я знаю, не связывается с женатыми. Да еще и с твоим отцом… А ему известно о ребенке? И почему ты, а не он должен признать его своим?

— В случае с Юлианной это немного не так, как кажется. Она с ним и не связалась, — вздохнул Жданов, — Он сам привязал её к себе. Папа заприметил её еще на моём выпускном в университете. И до сих пор, несмотря на мои увещевания и уговоры, не смог или не захотел завершить эти отношения. А Юлька, Юлька действительно его любит. Или любила…

И вот все обернулось таким образом… Оказалось, что не такой уж мой папочка мягкий и пушистый. Он сразу заявил, что не собирается признавать ребенка и послал Юльку на аборт. Я её еле в чувство привел. Сама понимаешь, известие о молодой любовнице и факт появления внебрачного ребенка могут губительно отразиться на здоровье мамы. Да и общественное мнение не стоит сбсрасывать со счетов. Для моего отца это все не пустой звук, — Андрей тяжело вздохнул и, обхватив Катюшу за талию, еще сильнее прижал её к себе, — А я — шалопай. Обо мне и так всякие легенды ходят… Поцелуй меня, по-жа-лу-й-ста… — он почти молил, и Катя сдалась.

Она обхватила своими ручками его щеки и легкими поцелуями прошлась по лбу, векам, скулам Андрея. Приблизила губы к его рту чуть дотронулась ими уголков губ. Чуть отодвинулась и со всей накопившейся нежностью прижала поникшего мужчину к своей груди.

Катя положила подбородок на макушку Андрея и спросила:

— Андрюш, а что с Кирой?..

— Не знаю я… Не знаю… Все это так не вовремя! Понимаешь, я не могу нарушить данное Юлианне слово. А Кира настаивает на моем отцовстве. А я уверен, уверен, что не мог так лохануться! Но, черт его знает, всегда существует какая-то мизерная вероятность, ноль-ноль десятых процента. А если все-таки я? Мне не хочется быть мерзавцем и потребовать проведения генетической эскпертизы. Это уж слишком цинично и бездушно, даже несмотря на мою уверенность в своей правоте. И, вообще, я не такой, ты же знаешь! — занервничал мужчина.

— Знаю, конечно знаю. Не невничай, я тебе верю. Но ситуация сам понимаешь… Да и репутация компании может пострадать. А мы только-только начали поднимать голову. И как ты собираешься из всего этого выплывать?

— Душа моя, одно могу сказать точно: только с тобой мне хорошо, только с тобой спокойно! Только рядом с тобой и с тобой я в состоянии принять хоть какое-то разумное решение. Ведь мы с тобой две половинки, ведь правда, Катюш?

— Правда правда,.. — что еще она могла сказать ему. Что вместо того, чтобы протянуть руку помощи, собирается бежать куда глаза глядят от непереносимой боли и сознания, что им не быть вместе, — Ш-ш-ш-ш… успокойся, ты что-нибудь придумаешь. Ты же всегда находишь выход из самых щекотливых и запутанных ситуаций. К сожалению, в данной ситуации я тебе не советчик. У меня же совсем нет опыта в таких делах. Придется тебе, Андрюша, собраться, подумать и принять решение самому. Ты только помни, что от этого решения зависят четыре жизни — Юлина, Кирина и их детей. Да и твоя, тоже…

— А твоя? Твоя жизнь зависит?

— Моя? Сейчас не время думать обо мне. Ты только помни. Я при любом раскладе всегда буду на твоей стороне, потому что верю тебе, верю в тебя… Я верю, что ты не способен на подлость и, поэтому, примешь очень правильное и разумное решение.

Андрей прижался к ней еще крепче и затих, потом горячо тихонько прошептал:

— А я все равно буду думать и о тебе — ВСЕГДА! Ты тоже помни это! — он тяжело вздохнул и прижался к Кате еще сильнее. Ей пришлось даже задержать дыхание и чуть разжать его руки.

— Что, сильно схватил? Прости! Так бы и сидел всю жизнь. Не прогоняй меня сегодня…

Волна нежности и возбуждения поднялась и отозвалась покалыванием в сосках и тянущей болью в животе, но Катя переборола себя.

— Нет, так нельзя! Андрюш, тебе нужно пойти в свою спальню. Девочкам будет очень неприятно узнать, что ночь ты провел у меня в спальне. Будь благоразумным. Хочешь, я тебе сделаю теплое молочко с медом, чтобы лучше спалось. Пойдем на кухню.

— Лучшее моё снотворное — это ты! Ну ладно, права, права, как всегда… Пошли, — проворчал Андрей, послушно встал и поплелся за Катей на кухню.

Следующая * Предыдущая

Три девицы…

Следующая * Предыдущая

***

Вечером все собрались в гостинной на ужин, а после уселись перед камином пить чай.

Катя почувствовала, что назревает серьезный разговор и предпочла удалиться, чтобы не смущать своим присутствием ни девочек, ни Андрея. Ведь им всем предстояло кое-что узнать — всех троих ожидало раскрытие не совсем ожидаемых и совсем не приятных сюрпризов — тайн скрываемых друг от друга.

— Вы… не будете против, если я тихонечко исчезну? — спросила она у подруг. Во рту у нее пересохло.

Кира и Юлианна синхронно пожали плечами.

— Дело твое.

— О чем вы шепчетесь? — негромко осведомился Андрей, подходя к ним с очередной порцией чая.

— Я устала и хочу лечь спать пораньше. Неделя была очень напряженной, — опережая комментарии подруг проинформировала шефа Катя.

— Да, конечно, Катенька, — согласился с ней Андрей — Иди… отдохни…

Когда Катя ушла, в гостинной воцарилось не характерное их встречам тяжелое молчание. И Жданов, не любящий таких «гнетущих» состояний решил прояснить сложившуюся ситуацию.

— Ну что, девчонки, поговорим?

Юлианна и Кира выпрямились в своих креслах.

— Та-а-а-к… начнем пожалуй с тебя, Кирюша… Скажи, чего ты добиваешься? Ты ведь преследуешь меня, верно? И не отрицай… Ромка мне уже голову продырявил своими предположениями.

Девушка заморгала, будто не понимая о чем идет речь.

— Ты Роме все рассказываешь? Впрочем, всегда я это знала, чему удивляюсь… — подернула плечиками Воропаева, — Но, Андрюш, о каком преследовании идет речь? Мы ведь встречаемся?..  Уже несколько месяцев…

— Два месяца и еще пару дней, — безжалостно уточнил Андрей, усекая срок, названный Кирой, — Я, видимо, неплохо воспитан, чтобы… — «Как бы это ей помягче сказать? — Помягче? Ха! Резать правду в глаза. И точка!» — …но с тобой ведь иначе нельзя. Ты не понимаешь намеков. Ведь так?

Кира, ошарашенная прямым вопросом кивнула, как бы подтверждая его правоту.

— Значит, ты согласна со мной?

— Нет! — спохватилась Кира и обратилась к Юлианне за поддержкой, — О чем он говорит, Юля?

Но Виноградова только пожала плечами:

— Мне кажется, что Андрюша уже достаточно взрослый и в состоянии сам доступно выражать свои мысли, без переводчика, — она окинула собеседницу испытующим взглядом.

— Может вы считаете, что я вас собрал, потому что пытаюсь сообщить какую-то потрясающую новость?

— Ну… в общем, — Юлианна могла только предположить какое предложение последует за этими словами Жданова.

— О нет, мои дорогие! Вы ошибаетесь! Я за последний год пришел к некоторым выводам и постарался привести свою жизнь в соответствие с ними. Первым правилом для меня стало «не обманывать себя и не обманываться в себе», я уже привык давать бескомпромиссную, объективную оценку своему поведению и не даже помню, как можно иначе…

— И тут без Катеньки не обошлось, — надумала «перевести стрелки» и подлить масла в огонь Кира, но её слова вызвали обратный эффект.

— Да, наверное… — Андрей улыбнулся, вспоминая лучистые глаза своей девочки и, почерпнув в своих видениях уверенность и силу, продолжил, — Так вот, я привык к прозрачности и досказанности… и подумал, что у каждой из вас есть свой интерес в наших, так называемых, неформальных отношениях. И… во избежание недопонимания и недоразумений захотел дать вам высказаться, чтобы потом, вместе, расставить все точки над «i». Ведь от того, как мы себя ведем зависит не только наша жизнь, наши отношения, но и репутация фирмы. А вы знаете, что это для меня очень и очень важно — «ЗимаЛетто» не должно пострадать ни при каком раскладе!

Юлианна широко раскрыла глаза.

Ведь у неё с Андреем как раз все честно. И он сам, без всякого нажима с её стороны, предложил признать Пашиного ребенка своим. Она слабым голосом переспросила:

— У меня?.. Интерес?.. Не понимаю, о чем ты?

Андрей зло усмехнулся:

— Не принимай всё на свой счет, дорогая. Кира ведь твоя подруга, не так ли? А ты, несмотря на нашу договоренность, до сих пор не поделилась с ней «новостями». Такое незнание может подтолкнуть её сделать неверный шаг и совершить непоправимое. Ты же не можешь равнодушно наблюдать, как подруга из-за своих заблуждений совершает опасную ошибку, правда?

Кира же сидела, будто не о ней велась речь, вжавшись в диван и стараясь не привлекать к себе внимание Жданова. Её бравада и язвительность после сказанных слов сменились неуверенностью, а расширяющаяся изнутри паника начала проникать во все клеточки организма. Глаза Андрея метали молнии, и Воропаева решила, что роль громоотвода больше подойдет Юлианне.

У Юлианны от такого напора тоже перехватило дыхание, и она не сразу сумела заговорить.

— Н-наверное… наверное, ты заблуждаешься, милый, — пролепетала она, — Я уверена, что Кира искренне любит тебя.

— Любит! — с презрением воскликнул Андрей, — Что такое в наши дни любовь? Обещание верности, или повод для добрачного секса? Я не люблю твою подругу, вернее люблю, но только, как младшую сестренку. Она об этом прекрасно знает! И это все, что ей нужно знать! — Жданов зыркнул в сторону Киры. Неприятно было говорить о ней в третьем лице, но он предпочел продолжить разбирательство через Юлианну — так было легче держать себя в руках.

«К сожалению, не все. Если бы она только знала, что и я беременна, и что Андрей собирается признать его… Ведь Жданов, видимо, сам не собирается раскрывать ей самую большую тайну… А если её ребенок все-таки от Андрея?..» — подумала Виноградова, однако вслух высказывать все свои мысли не стала. Сейчас ей хотелось узнать кое-что другое.

— Андрей, ты хочешь сказать, что больше никогда не женишься? — осторожно спросила она.

— Пока не собираюсь… Да и как я могу сейчас, когда мы только начинаем разгребать ворох проблем в «ЗимаЛетто», думать о женитьбе? — не без досады подтвердил он, — Но ведь ты не это хочешь знать, не так ли? Ты хочешь знать нет ли у меня женщины на которой я хочу или захочу жениться? — Андрей остановил на Кире пристальный взгляд: «Неужели она всерьез думала о браке со мной? Бред какой-то!», — Юлечка, наверное все-таки придется раскрыть Кире наш с тобой секрет, ведь шила в мешке не утаишь. Кирочка! — Воропаева чуть не подпрыгнула, когда Андрей обратился к ней, — Мы с Юлей ждем ребенка… Но оформлять отношения, по настоянию Юлианны, не собираемся.

— О-о-о!.. — жаркая волна поднялась из груди, Кира кинула на Виноградову убийственный взгляд: «Иуда!», но быстро опомнилась и поспешно наклонила голову, чтобы скрыть выражение ненависти на своем лице.

— По-моему… по-моему.. нам всем нужно взять себя в руки и подумать что делать, когда наше с Юлей состояние станет явным, — Кира провела по губам кончиком языка. «Так-то, г-жа Виноградова и г-н Жданов. Не только у вас есть сюрпризы!»

— Юлианна убедила меня, что сможет сама постоять за себя и не желает связывать себя узами Гименея,.. — резко ответил Андрей, — А вот что ты имела ввиду, когда сказала НАШЕ с Юлей состояние?

— Я ТОЖЕ… беременна. И Т-О-Ж-Е… от Т-Е-Б-Я! — проскандировала Кира.

Андрей только смог в недоумении развести руками, он открывал-закрывал рот, но был не в силах выдавить из себя хоть слово. Наконец, с трудом переведя дыхание, он прохрипел:

— Ты уверена?

— Что беременна? Или что ребенок твой? — издевательски протянула Кира, упиваясь реакцией Андрея — «Ну, милый, посмотрим что ты сейчас запоешь!» — Да! И в первом, и во втором! Уверена!

— Но этого не может быть!

— Ты хочешь сказать, что у нас не было потрясного секса последние «Два месяца и еще пару дней»? И, как ты наверное догадываешься, после таких отношений бывают и дети… Правда, Юлечка? — сверкнула она глазами в сторону, уже бывшей, подруги.

Виноградова молчала и мучилась угрызениями совести: как она могла предать Андрея и пойти на поводу у этой актрисы?! Как могла не рассказать ему, поддержавшему её в самую тяжелую минуту, что за «сюрприз» готовит их подружка. «Ну и Кирочка! Ну и стервочка!» Ведь если бы Жданов знал о беременности Киры, он бы нашел выход и выслушал сейчас новость спокойно. И, почти наверняка, уже с подготовленным планом выхода из этого щекотливого положения.

Все притихли, обдумывая сказанное. Все понимали, что ситуация складывается не идеально для каждого из них.

Андрей все-таки сумел справиться с ураганом эмоций, разыгравшимся в душе и предложил разойтись по спальням, а утром, на свежую голову, поискать приемлемое для всех решение этой непростой проблемы.

Следующая * Предыдущая

Три девицы…

Следующая * Предыдущая

***

Катя раскладывала вещи в отведенной ей комнате на втором этаже загородного дома Ждановых-Воропаевых. В дверь постучали.

— Войдите! — крикнула девушка, уверенная, что это Кира или Юлианна, она обернулась… — в дверях стоял Андрей.

— Привет, — сказал он, закрывая за собой дверь, — Я зашел убедиться, что у тебя все в порядке.

Катя слегка улыбнулась.

— Здесь есть все, что мне нужно, — заверила она, с досадой осознавая, что не может справиться с нервной дрожью, — И, к тому же, вот-вот ко мне должна зайти Кира. Тебе лучше уйти.

— Девчонки еще не готовы. Я проверил, — бесстрастно сообщил Андрей, проигнорировав её откровенное нежелание к тесному общению, — А ты готова?

— Вполне готова, — ответила она с вызовом, пряча глаза от слишком откровенного взгляда Андрея, — Может ты считаешь, что я одета недостаточно презентабельно для ужина в твоем загородном доме…

— Разве я сказал, что мне не нравится твое платье? Ты выглядишь великолепно, — И добавил чуть изменившимся голосом, — Для меня ты всегда прекрасна, Катюша. Ведь ты это знаешь…

— О да, разумеется! — Катя постаралась вложить в свои слова как можно больше сарказма, но Андрей продолжал жадно рассматривать ее, и гипнотический взгляд его потемневших глаз кружил девушке голову.

Джинсы и свитер грубой вязки с распахнутым воротом, через который просматривалась футболка того же цвета, сидели на Жданове великолепно.

«Андрюша во всем, что не наденет, был есть и будет лакомым кусочком, соблазном… М-м-м-м…» — Катя прикусила губу, осознав, что все это время сама чересчур пристально разглядывает его. И, чтобы избавиться от «неправильных и неправедных» мыслей, она порывисто отвернулась, схватила цепочку с кулоном-ангелом, подаренную Андреем, и попыталась застегнуть её. Бесполезно — цепочка выскользнула из дрожащих пальцев. Андрей проворно поднял ее с ковра.

— Дай-ка я, — сказал он негромко, и Катя, понимая, что сама не справится, уступила.

Его теплое дыхание щекотало разгоряченную кожу, и пустячная возня с непокорной застежкой превратилась в нестерпимо чувственное действо.

Катя задрожала, когда пальцы мужчины словно ненароком коснулись ее шеи.

— Тебе не нравится? — шепнул Андрей.

— Не понимаю, о чем ты…

Он нежно провел пальцами по ее шее.

— Успокойся, — сказал мягко, — Не стану же я набрасываться на тебя прямо сейчас…

— Как будто я бы тебе позволила, — хрипло пробормотала девушка и попыталась отстраниться от настойчивых пальцев, но безуспешно.

— Хочешь проверить? — насмешливо осведомился Жданов, — Проведя пальцем по ее пересохшим губам, Андрей вкрадчиво добавил, — Поверь, Котенок, это будет не так уж трудно.

Катя широко раскрыла глаза и, с трудом справившись с голосом, спросила:

— Ты ничего не перепутал? Эти слова ты должен говорить Кире, которая считает, что ты пригласил ее сюда, как любимую женщину, — и не удержалась от вопроса, — Интересно, какие такие ваши отношения дали ей повод для таких выводов?

— Язва, — нежно проворковал Андрей, — Мы-то с тобой знаем, ДУША моя, что это не так, — прошептал он, губами касаясь шеи девушки. Катя вздрогнула, ощутив на коже его дыхание, — Боже мой, как было бы сладостно и просто восхитительно… Но… я этого не сделаю. Честно-честно…

— Чего не сделаешь? — Катя твердо решила сопротивляться, если Андрей вздумает заключить ее в объятия, но совершенно не была готова услышать его чувственный шепот.

— Я не оставлю на тебе свою метку. Пока… — Андрей с сожалением выпрямился, и взгляд его скользнул по Катиной груди, — Придется искать другой способ…

— Такой, как с Кирой? — напряженно перебила Катя, и Андрей, выругавшись вполголоса, отдернул руку и отступил.

— Что ж, ладно. Я знал, что не стоит привозить их сюда, но не видел другого способа выманить тебя…

— И не ошибался!

— Словом, мне придется поломать голову над тем, как избавиться от этой проблемы, — продолжал он как ни в чем не бывало, — А пока… Что ж, думаю, ты вправе меня осуждать.

Катя в упор взглянула на него и воскликнула:

— Неужели ты и впрямь не понимаешь?! Мне наплевать на твои отношения с Кирой или с другой женщиной! Мне наплевать, здесь они или нет! Я просто не желаю иметь с тобой никаких отношений, кроме рабочих! Вы президент, Андрей Палыч, я — ваша помощница, и этим все сказано!

— О да, конечно!.. — Андрей окинул ее насмешливым взглядом, — Оттого-то ты вся трепещешь, как молодой олененок, стоит мне коснуться тебя. Не обманывайся, дорогая. Тебя влечет ко мне. Ты хочешь меня… так же сильно, как я тебя.

— Нет!

— Да! Да-да-да… — Андрей вновь шагнул к ней, провел ладонью по волосам и чуть заметно усмехнулся, увидев в глазах Кати отражение собственной страсти, — Я мечтаю о тебе, Катюша, — прошептал он хрипло, — Все время мечтаю… Я хочу запустить пальцы в твои волосы, гладить их, вдыхать их запах. Хочу видеть, как они рассыплются, когда ты склонишь голову на моё плечо… Хочу сжимать тебя в объятиях, нагую, и чтобы никто и ничто не разделяло нас. Хочу чувствовать тебя всю-всю, как прежде. Хочу, чтобы ты смотрела на меня своими влажными и огромными от страсти глазами. Хочу, чтобы ты снова стала моей, только моей, ДУША, и ничто, и никто меня не остановит!

Катя молчала, не в силах вымолвить ни слова. Какое там — она едва дышала. Жаркий шепот Андрея вызывал в ее воображении нестерпимо яркие и соблазнительные образы. До чего же он искусен. Как ловко, даже не касаясь, одними лишь словами, пробуждает в ней страсть! Ни объятий, ни поцелуев не нужно, чтобы разжечь это пламя, — оно уже полыхает в крови, и голова идет кругом…

«Спокойно, Пушкарева! Вспомни — он отец двоих детей от двух женщин… Ну и что?!. Стоп-стоп-стоп!.. что-же это такое?!! Нужно остановиться и немедленно!»

— Уходи, — с усилием вымолвила она.

Жданов небрежно пожал плечами и направился к двери, бросив на прощание:

— По-моему, не важно, во что ты одета. Я и в мешковине разгляжу свою самую желанную, самую прекрасную и обворожительную женщину.

У Кати снова перехватило дыхание. И зачем она только поддалась уговорам Юлианны… ведь знала же, что добром этот визит не кончится.

Следующая * Предыдущая