Следующая * Предыдущая

***

Через несколько часов Катя открыла глаза навстречу яркому свету нового дня.

Они уснули только под утро, и теперь она недоуменно моргала, глядя на часы. Если она не ошибалась, то дело шло к полудню.

Девушка перевернулась на спину, и тут на нее нахлынули воспоминания о прошедшей ночи. Но когда она протянула руку, пытаясь нащупать рядом с собой теплое тело любимого, ее ждало разочарование.

Она услышала позади себя какой-то звук и почувствовала чудесный аромат свежезаваренного чая. Эти звуки и запах наверное и разбудили ее, сообразила Катя, поворачиваясь и оглядывая комнату. Ее сердце подскочило при виде Андрея, наливающего кипяток в керамический заварной чайник. На подносе стояли две кружки и вазочка с печеньем.

То, что он серьезно занимался приготовлением чая, будучи абсолютно голым, вызвало у Кати внезапный взрыв хохота.

Услышав ее смех, Андрей обернулся.

— Я тебе помешал? — осведомился он, поставив чайник на поднос. — Я, видишь ли, уронил эту чертову чайницу. Да и к чаю у нас есть только это печенье.

— Ты мне всегда мешаешь, — улыбнулась Катя, и Андрей, оставив поднос на столике, опустился рядом с ней.

— И собираюсь мешать впредь! — пробормотал он, стягивая с нее одеяло.

Катя начала было жаловаться на холод, и он удовлетворенно хмыкнул.

— Сейчас я тебя согрею. Ну как, лучше? Через некоторое время Жданов вспомнил про чай, и пока Катя покорно пила заметно остывший напиток, он присел рядом, скрестив ноги.

Он рассматривал свою Катюшу, изучал заново, легко касаясь её кончиками пальцев — девушка невольно подернула плечиками избавляясь от пробежавших по коже мурашек.

— Кать…

— Что? — Катя взяла руку Андрея и уткнулась ему в ладонь.

Сердце зашлось от этого простого жеста, присущего его прежней Катюше.

— А… ты… говорила, что измени-и-лась…

— А разве нет? Вот,.. волосы отросли, очки другие…

— А для меня — нет! Я не вижу этих изменений… Нет, внешне что-то добавилось-убавилось… Но для меня ты ни чуточку не изменилась.

— Ты что?! Разучился делать комплименты?!

— Какие комплименты, Кать?! Я их никогда делать и не умел… А сейчас и подавно… Ведь кроме тебя я никого не вижу…

— Правда что ли?

— Конечно правда! Ведь я люблю тебя и только тебя… Люблю любую… Какой бы ты не была… Я любил, люблю и буду любить ту, что внутри… Ведь я люблю тебя сердцем, а не глазами! И ТА ТЫ — МОЯ, ЛЮБАЯ, МОЯ! — Андрей крепко-крепко обнял свою девочку, — Я, наверное, попал в сказку!.. Мне все еще не верится, что ты вот так… рядом… близко-близко, сладкая моя, родная малышка!

— Ну какая я теперь малышка? Я выросла, повзрослела, стала солидной, серьезной, уважаемой в определенных кругах бизнесвумен…

— Не спорь, Катюш! Для меня ты — малышка. Девочка, которую я буду оберегать и защищать!

— А я думала люб-и-и-ть…

— И, конечно, очень-очень любить! Вон, ладошки какие маленькие, а как крепко держат меня! Обними меня крепко!

Катя прильнула к Андрею, обвила его шею руками и совсем спряталась в его объятьях.

— Во-о-о-о-т… т-а-а-а-ак… Как хорошо, воробышек мой!

— Андрюш, а я дома продуктов накупила… Да и так мы никогда не поговорим, — смущенно пробормотала она.

Андрей улыбнулся.

— А мы еще не наговорились? — мягко спросил он. — Какое кормить, Кать? Я что, Зорькин твой ненаглядный? Меня же нужно из беды вытаскивать!

— Какой беды?! Что опять случилось?

— Как что? Я год голодал!..

Катя поджала губы и протянула:

— А-а-а-а… из этой беды… Я думала, что ты за нас обоих уже постарался!

— Ну-у-у… не совсем… Я еще голоден. И, наверное буду голоден всегда! Учти это, прежде чем согласиться, — Андрей неожиданно посерьезнел.

— Согласиться? Не пугай меня… Ты что, собираешься открыть ресторан?

Но Андрей в этот раз не подхватил её игру

— Я люблю тебя, котенок, ты же знаешь?!! …Выходи за меня замуж, Катюша!

— Ох, Андрюша… — только и смогла произнести она.

— Это значит «да» или «нет»? — каким-то незнакомым, осевшим голосом спросил он.

Катя отшвырнула чашку и упала к нему в объятия.

— Это значит «да»! — воскликнула она со слезами на глазах. — Ох, Андрюша, как я люблю тебя…

— Надеюсь, что так, — самодовольно сказал он.

— Мальчишка! — снисходительно заулыбалась Катя, — Даже не сомневайся.

Прошептали друг другу в губы: Я ВЕСЬ\ВСЯ ДЛЯ ТЕБЯ а ТЫ ВЕСЬ\ВСЯ ДЛЯ МЕНЯ! И замерли во всепоглощающей нежности.

***

Когда немного отпустило и они смогли пошевелиться, Андрей спросил:

— Тогда почитаем сказку?

— А ты и сказку для такого случая подобрал?

— Ну… да! Очень хорошую сказку! — Андрей сорвался в коридор и вытащил из кейса уже довольно потрепанную книжку.

— Андрюш, ты что, спал с ней в Лондоне?

— А ты сомневалась?!! Как бы иначе я мог там, так далеко от тебя, заснуть?

Война колоколов

Шла однажды война, большая и ужасная война между двумя странами. Очень много солдат тогда полегло на поле боя. Мы были на нашей стороне, а враги — на своей. Стрельба шла день и ночь, но война все никак не кончалась, и нам стало не хватать бронзы для пушек, кончилось железо для пулеметов и так далее.

Тогда наш командующий Сверхгенерал Стреляй‑мимо приказал снять колокола со всех колоколен и отлить из них одну огромную пушку — только одну, но такую большую, чтобы можно было выиграть войну с одного выстрела.

Чтобы поднять эту пушку, нужно было сто тысяч подъемных кранов, а чтобы отвезти ее на фронт — девяносто семь поездов. Сверхгенерал потирал от удовольствия руки и говорил:

— Стоит только выстрелить из этой пушки, как враги пустятся наутек и докатятся до самой Луны!

***

Кира билась в истерике.

— Маргарита, как Вы могли! Зачем, зачем Вам понадобилось снова давать мне надежду, снова так мучать меня?!!

Они не заметили лица девушки, которую Андрей увел с такой поспешностью, но по тому, как он её обнял, обеим стало ясно, что для него это не просто очередная пассия.

— Успокойся, деточка моя! Ты же знаешь, таких куколок у него было немало. Но от них всегда, всегда он возвращался к тебе. Ведь это проторенная тропка, а мужчины, как зашоренные лошади, выбирают хорошо известные проверенные пути. И в случае с этой рыбкой он вернется к тебе, умной, красивой, гордой, все понимающей. Мы должны быть благодарны этой девочке. Да, благодарны. Ведь ей удалось вытащить Андрюшу из болота постоянных страданий по этой Кате!

— Вы разве не заметили? Он же не видел ничего и никого вокруг! Даже Вас не заметил! И, кажется, такое с ним впервые.

Маргариту немного царапнуло это замечание Киры. Действительно, она не припоминала случая, чтобы Андрей её не заметил, даже на большом расстоянии, и не подошел поприветствовать поцелуем.

— И… Маргарита, — продолжила Кира, — почему Вы всегда так уверены, что мы с Андреем еще сможем быть вместе?

— А как же иначе?!! Как иначе?! — Маргарита приподняла свои красивые ухоженные брови, она даже представить себе не могла другого финала этой затянувшейся помолвки. Перед глазами постоянно маячила картинка — Кира в платье невесты, сшитом Милко, и Андрюша в смокинге, — Вы же такая красивая пара.

— Вы так говорите это — красивая пара — красивая пара — красивая пара — как мантру повторяете…

И Кира словно захлебнувшись этим, набившим оскомину словосочетанием, снова зашлась горькими слезами.

***

И вот настал торжественный момент. Сверхпушку нацелили на врагов. Мы заткнули уши ватой, потому что от грохота выстрела у нас могли лопнуть барабанные перепонки и евстахиева труба.

Сверхгенерал Стреляй‑мимо скомандовал:

— Огонь!

Артиллерист нажал на пусковой рычаг. И вдруг по всему фронту, с одного края в другой, прокатился оглушительный колокольный звон:

— Дин! Дон! Дин! Дон!

Мы вынули вату из ушей, чтобы лучше слышать,

— Дин! Дон! Дин! Дон! — гудела сверхпушка.

И сто тысяч эхо повторяли по всем городам и селам:

— Дин! Дон! Дин! Дон!

— Огонь! — снова закричал Сверхгенерал. — Огонь, черт возьми!

Артиллерист снова нажал на пусковой рычаг, и снова величавый колокольный перезвон поплыл над траншеями. Казалось, будто зазвонили сразу все колокола в нашей стране. Сверхгенерал рвал на себе волосы от злости и отчаяния и так перестарался, что у него остался всего один волосок.

— Да, на нас спустили всех собак…

— Но мы ведь выстояли, любовь моя! У них ничего не получилось! Даже пришлось вызывать тебя на подмогу. Я так гордился тобой, моя Катюшка-президент! Аж лопался от гордости!!! Ты видела?

— Я глаза закрыла, чтобы ничего не видеть и не чувствовать.., — вздохнула Катя и проворчала под нос, — и Киру, и Наденьку твою…

— Ну ты чего? Обиделась? Ты же знаешь, что я только тебя люблю, Катюша, родная, нежная моя малышка! Ведь знаешь?

— Теперь знаю!

— Вот и чудесно! Продолжим сказку?..

Затем наступила тишина.

— Да… полугодовая тишина…

— …

И вдруг с другой стороны фронта, словно по команде, тоже раздался громкий и радостный перезвон:

— Дин! Дон! Дин! Дон!

Потому что, надо вам сказать, командующему наших врагов Смерть‑генералу Бах‑фон‑Бабаху тоже пришло в голову отлить одну большую пушку из всех колоколов, что были в его стране.

— Дин! Дон! — гудела сверхпушка.

— До‑он! — отвечало ей вражеское орудие.

— А потом зазвонил телефон. Я почти сразу понял, что это ты звонишь!

— Врё-ё-ёшь! Мне пришлось в трубку подышать.

— Когда ты дышала?! Ты затаилась… никаких признаков жизни…

— И как же ты догадался, что это я?

— Никогда не догадаешься! — По пунктуальности… по твоей готовности исполнить мою просьбу!

— И что же такого я исполнила?

— Позвонила, родная! Позвонила на домашний телефон ровно в 22:00!

— Да, конспиратор из меня никудышний, а ты… и откуда, Андрей Павлович, у вас способности криминалиста проклюнулись?

— А… это еще со времен слежки за тобой и за Зорькиным!

— А ты следил?!

— Только сейчас узнала? Ревновал по дикому и следил… поверь, если бы не ревность, ты бы и не знала, что я за тобой слежу.

— Отелло ты мой! Читай уже!

Тут солдаты обеих армий выскочили из траншей и побежали друг другу навстречу. Они бросились обниматься, стали смеяться и танцевать от радости.

— Колокола! Колокола звонят! Праздник! Войне конец! Ура! Да здравствует мир!

Сверхгенерал Стреляй‑мимо и Смерть‑генерал Бах‑фон‑Бабах забрались в свои автомобили и пустились наутек! Они умчались так далеко, что у них даже кончился весь бензин, но колокольный звон еще долго преследовал их.

— Мы устроим такую свадьбу! Такую! Женсовет будет счастлив!

— А ты?

— Я?! Я уже счастлив! Я самый счастливый человек на свете!

— Нет! Это я!

— МЫ, Катюш, МЫ!

— Ну, Павел Олегович, как я понимаю, в курсе твоих матримониальных намерений.

— Я еще официально никому ничего не сообщал. Хотел подождать, твоего ответа…

— Вот и молодец, вот и правильно… Потому что… боюсь… твоей матери всё это не понравится…

— Почему ты так думаешь?

— Ну, она меня всегда недолюбливала, разве не правда?

— Она тебя… остерегалась. — Андрей поморщился, как от боли, — Зато папа очень за нас рад!

Андрей решил быть с Катей честным до концаю

— Понимаешь, с мамой тяжело говорить. Она слышит только то, что хочет. Мама… мама… она… живет в мире своих надуманных прожектов… Но я её повода не даю!!! Я даже не поддаюсь её уговорам!!! Поверь, Катюш!

Катя впилась в него глазами.

— И это все?

— Честное слово! — Он посерьезнел. — Я не хочу лгать, тебе, милая, но в этот раз маме придется смириться с моим выбором. Веришь мне?

— Теперь — да, — призналась она. — Ох, я только не верю, что все это происходит наяву! Мне кажется, я сплю.

— Позволь мне разбудить тебя. — Андрей обнял ее и крепко прижал к себе, — У нас впереди целая жизнь, и ты увидишь, что это не сон… У нас все будет Х-О-Р-О-Ш-О!!!

***

— Андрюш, я хочу тебя попросить…

— Да, родная. Все, что хочешь!

— Ты только пойми меня правильно… Не взрывайся сразу…

— Катюш, мне что-то вступление не очень нравиться. Не мучай, выкладывай, что там в твоей умненькой головке сварилось?

— Поцелуй меня…

— Подкупом смягчишь пытаешься перед ударом? — заворчал Андрей, но просьбе подчинился с удовольствием. Он склонился к Катиному лицу и нежно поцеловал манящие губы:

— Мне… нравится, как ты целуешься.

— Катюш, не заговаривай мне зубы. Давай уже, выкладывай, пока я держу себя в руках как хороший мальчик.

— Я не имею в виду ничего такого страшного, — поспешила успокоить его Катя и успокаивающе погладила по щеке, — Просто, понимаешь… Я бы не хотела, чтобы ты приезжал ко мне домой.

— Но почему? Так кто-то есть?

Андрей пребывал в расслабленном состоянии после поцелуя и еще не понял смысла Катиной просьбы.

— Нет, нет конечно! Просто… мне хочется сохранить инкогнито еще на какое-то время… Тяжело сразу выползать из всех оболочек… Понимаешь?

— Катюш! Но мы же хотим пожениться!

— Андрюшенька, дай мне еще пару неделек, пожалуйста! Я за эти полгода привыкла к полной изоляции в своей квартире. У тебя же есть мой мобильник и мой телефон. Я ВСЯ ТВОЯ по первому твоему желанию. Звони, будем встречаться, я буду приезжать к тебе.

— Я не понимаю, тебя, — Андрей начал закипать, — если мы будем встречаться, почему я не могу забирать и привозить тебя домой. Хочешь, в квартиру заходить не буду! Твоя мама, я уверен, перечитала тебе сказок на ночь. Хочешь побыть Золушкой и в полночь сбегать от меня?

— Нет, родной, нет! Я даже могу иногда оставаться у тебя на ночь…

— И-Н-О-Г-Д-А?!! Катя!!! Ты убить меня хочешь?!! Я же не могу без тебя… Я не дышу… Не сплю… Не живу!

— Андрей, дай мне еще две недели. Прошу. Ты же обещал — все, что угодно… Только не дуйся! Иди ко мне, я тебе лобик поцелую…

— Не подлизывайся, — заворчал Жданов, не найдя в себе сил продолжать злиться, — Вот что ты со мной делаешь, Катерина! Веревки из меня въешь! Знал бы кто-то — не поверил! Больше двух недель не проси!! Я и так не знаю, как выживу. Но учти — телефон держать постоянно включенныым!

— Да, да, да! Спасибо, мой понимающий, мой нежный, мой любимый сказочник!

— Ладно уж… Назавтра сказку готовить?

— Спрашиваешь! Конечно! Я без них уже не могу… И без тебя Н-Е М-О-Г-У!

— Не можешь… а сбегаешь! Обними меня покрепче!

Следующая * Предыдущая