Три девицы…

Следующая * Предыдущая

После совещания у матушки Андрей чувствовал себя эмоционально вымотанным. А, казалось, куда уж больше… Еле добрался до дома, стянул галстук и пиджак и плюхнулся на диван лицом вниз. Хорошо, что подушки мягкие, а-то бы свой длинный нос расшиб. Заснул сразу, как в яму черную провалился, а ближе к утру увидел её… Идет, красивая такая, и руки к нему тянет.

«Андрюша, любимый мой…»

Аж застонал в голос:

— Катенька, сколько же ты меня мучить будешь?!

«Андрюша…» Ну вот, опять послышалось!

«Андрей, мой Андрей, люблю тебя!» Опять!!! Я схожу с ума!

«Жди меня, любимый!.. Мы… скоро…»

Катя! Что это… мы стали экстрасенсами?! На письмах экономим?! Говорим мысленно?!! Катюш ты где? Отзовись!

«Только с духом соберусь…»

Ну сколько ж можно!.. Катька! Приезжай! Умираю…

«Мы… скоро…»

Кто это МЫ?! Что еще Катенька задумала?

Да, Жданов, совсем с ума спятил! Все, спать, четыре утра только, а еще Совет пережить без нервов нужно!

Всю ночь Катя проворочалась в постели, никак успокоиться не могла, все решала, спорила сама с собой. Подушка несколько раз падала на пол, простыни сбились в сторону, пришлось даже вставать и застилать постель заново. На часы взглянула — ужас уже четвертый час, а у нее ни в одном глазу! А когда, наконец, кое-как удалось забыться долгожданным сном, услышала:

«Катенька, сколько меня мучать будешь?!»

Андрюша мой! Андрей, мой Андрей, люблю тебя! Жди меня, любимый!.. Мы… скоро…

«Катя? Мы стали экстрасенсами?! На письмах экономим?!»

Хихикнула. Любимый мой, ты не разучился шутить, как хорошо! Дай мне время…

«Катюш ты где? Отзовись!» Жди меня, любимый! Я скоро… Вот только с духом соберусь… «Катька! Приезжай! Умираю… » Мы… приедем… скоро…

Ой, а если ОН действительно меня слышит? Что подумает? — Все, не думать… спать!

Следующая * Предыдущая

Три девицы…

Следующая * Предыдущая

Кира долго думала, как выбраться из болота, в которое попала, и, наконец, решила, что нашла отличный выход: нужно сказать, что к Ждановым ездила, потому что московским врачам не доверяет, а тревога и подозрения о беременности, вообще, оказались напрасными — ничего и не было, только подтвердилось, что московские врачи, даже врачи в элитных клиниках, ошибаются. Ну, не совсем ошибаются — с такой версией только дурак бы согласился — а немножко… Их диагноз — беременность — не подтвердился. У неё, Киры Воропаевой, обнаружился какой-то странный нарост на матке, он и показался на УЗИ зародышем, а в Лондоне, после правильного диагноза и лечения, от него удалось избавиться.

С этим, чтобы потом не передумать или не перемудрить, и позвонила Маргарите Рудольфовне.

Молодежь уже давно разошлась, но Жданова снова и снова проговаривала, вслух и про себя, все, сказанное на вечерней встрече. Она вдумывалась и расшифровывала каждую фразу и реакцию «ребят», тщательно выстраивала план  и стратегию проведения завтрашнего Совета.

Андрюша, по плану, придет к середине, или уже к концу этого собрания, но Александра и Кристину следует пригласить на личную встречу с президентом с перерывом в четверть часа. Попросить об этой встрече не распространяться — оправдать такую просьбу конфиденциальностью. Президент, мол, хочет лично встретиться с каждым из акционеров: узнать их мнение, выслушать пожелания и претензии по работе компании… А когда семейство Воропаевых появится, Марго встретит их, проводит в конференц-зал и поставит перед фактом Совета. Сделать это нужно так, чтобы информация об этих приглашениях и Совете не дошла до Киры.

Марго уже готовилась ко сну и тут услышала звонок.

— Здравствуйте, Маргарита, это Кира. Вот, приехала…

Кира решила начать разговор с атаки — обвинить Марго в неверии, а прессу — в напрасных нападках, с горечью сообщить о потере ребенка Андрюши и предложить свой, гениально продуманный, выход из щекотливого для всех положения. Она ожидала от Ждановой благодарности за чуткость и понимание, но не успела толком начать свою речь, как Жданова-старшая, подогреваемая своими недавними рассуждениями, обрушила на нее вал таких ругательств, каких и ожидать нельзя было от рафинированной дамы зрелого возраста.

«И чего это она?! — удивилась женщина, — вроде в Лондоне вполне цивилизованно общались. Неужели она слухам поверила, а может… сама что-то видела… Нет! Жданов-старший опытный и осторожный лис, все свои похождения столько лет успешно скрывал, никто и никогда ни о чем не догадывался. Но что же, все-таки, с Марго? Неужели вульгарных статей начиталась, поверила и, правда, ревнует? Павла?! Этого старого козла?! Да пусть спасибо скажет, что избавилась от него с моей помощью!»

Но Воропаева решила так просто не сдаваться. Ведь еще Андрей есть, а он вполне разумный и достаточно предсказуемый — комедии устраивать не будет, максимум покричит. Ну, так ей и не привыкать. А Андрюшка всегда таким был поорет-поорет и перестанет — так он пар от любых, неожиданно свалившихся, новостей выпускает. Да и доказательств никаких у него нет. Как и кто теперь, после выкидыша о котором никто, кроме Павла, и не знает, может доказать, что у нее был ребенок, да еще и от такого уважаемого, в возрасте, человека? Марго только слухи раздувать сможет, но без доказательств они долго не продержатся, какая-нибудь новая сенсация их за секунду сметет. Ведь живота у Киры как не было так и нет…

А Андрею придуманную версию скормить будет нетрудно, он только обрадуется — слишком неприятности не уважает. Вот и выйдет, что оболгали честную Кирочку почем зря! И Андрюша так и так ей должен: с Катькой любовь закрутил, ведь из-за этого она и пошла к Павлу, а как о беременности заговорила — оскорбил своим недоверием, шантажом в Лондон отправил, а сейчас и вообще — как жареным запахло, интервью побежал давать — себя обелять, а Киру Воропаеву в грязи вываливать?! Нет! Так не пойдет!

Следующая * Предыдущая

Три девицы…

Следующая * Предыдущая

Часов в одиннадцать телефон Зорькина разразился веселой мелодией:

— Малиновский, черт тебя возьми, я сплю уже!

— Я ж тебе не все рассказал, Колюнь, — интригующе прошептал Роман.

— Чего ты шепчешь, я ничего не слышу, — еще больше разозлился Николай.

— Так ты же спишь! — резонно парировал Рома.

— Уже нет, разбудил, заинтриговал и издевается! Ну, шепчи уже, что еще стряслось после встречи за круглым столом?

— ОНО стряслось раньше, перед тем, как нам глупостями мозгИ забили. Я такого напора даже от Марго не ожидал, растерялся, и ЭТО из головы вылетело — не рассказал тебе, а сейчас… Просто сейчас я получил подтверждение!

— Чего?

— Правильного выбранного тактического хода… То есть, если поточнее, правильно внедренного агента!

— Какого еще агента?! Поспать дай! Мне завтра в банк к восьми… До назначенного «генералисимусом» Совета хотелось бы успеть!

— Успеешь! А теперь — Тара-ра-рам!!! Просыпайся уже и внимай со всей твоей основательностью! Мною был проделан смертельный номер и, заметьте, Николай, номер этот был выполнен без страховки!

— Ты что, ночным экстримом занялся? С парашютом с крыши «Зималетто» сиганул?

— Нет! Я по Катиному вопросу много чего узнал!

— А… по подвалам… нет, по крышам там шарил? Карлсон!.. или… Спайдэрмен — во! — по стенам карабкался?! А может у Катьки в стенном шкафу схоронился или через дымоход пробрался?

— Фонтанируете идеями, господин финансовый директор? Это хорошо! Приятно знать, что рядом работают такие вот креативные, ищущие нестандартные подходы к делу, сотрудники. Но НЕТ! Все намного-намного проще! — и торжественным голосом Роман произнес, — Любите cоcедей, Коленька, — иcточник знаний!..

— Опять лирика!.. — вздохнул Коля, — И что-же, агент твой много узнал?

— Да, узнал! И да, много! Даже сам не представлял какой я снайпер! — среди сотен и сотен жильцов этого длиннющего дома… Я попаду в ЯБЛОЧКО! Утром, рядом с Катенькиным подъездом, на скамеечке одиноко сидела старушка, по счастливой случайности оказавшаяся соседкой по лестничной площадке нашей исследуемой и, что особенно приятно — не в меру любопытной соседкой!

— Да уж… Значит прослушка, подглядывание в дверной глазок были задействованы.

— Да! И, главное, все это было произведено ДО нашего вмешательства, что решило проблемы с уговариванием и умасливанием шпиЁнов.

— Понятно…

— Что тебе понятно?! Милая Валерия Филипповна приняла мою просьбу так близко к сердцу, что время ей показалось не помехой — только что милая старушка отзвонилась с полным отчетом!

— ПрЭкрасно! И что в нем?

— Значица так: Катя живет одна, в гости к ней НИКТО не ходит. Замечена на улице тоже ни с кем не была. Первое время искала работу, а когда нашла — стала уходить рано, приходить ближе к восьми вечера. Сама, видимо,  ничего не варит, запахов стряпни с её кухни, граничащей с кухней нашей бабули не наблюдалось…

— Что же она есть?! — заволновался Зорькин, — ведь беременным нужно хорошо питаться!

— Я тот же вопрос задал… Пару раз наблюдалась с пакетами из кулинарии и молочного, остальное время, по всей вероятности или не ест целый день, или перебивается бутербродиками, или ест в «столовках»

— Ясно…

— Что тебе ясно?

— Всё! Всё, Роман Дмитрич, у меня, действительно завтра встреча. Давай информацию за ночь переработаем и перед Советом… или, лучше, после, если возможность появится, сравним и обговорим результаты мозгового штурма.

— Ну ты прям вычислительный центр какой-то! — восхитился Малиновский, — Ну, ладно! Пока…

______________________________________________________________________

* Смертельный номер, выполняется без страховки! - Попытка привлечь внимание к своим действиям, не обязательно сопряжённым с риском.

Следующая * Предыдущая

Три девицы…

Следующая * Предыдущая

Катя уже несколько раз перечитывала строки любимой поэтессы.

««Ты для меня дороже счастья»…

Андрюша, любимый, как же я появлюсь перед тобой? Ведь ты только избавился от груза ответственности за Юлианну и еле отбился от притязаний Киры… А тут я — ЗДРАСТИ, у МЕНЯ от ТЕБЯ РЕБЕНОК! Надо же такому случиться! И что скажет твоя мама?!. И как отреагирует пресса, ведь все, что с тобой происходит любимое «лакомство» светских писак. А тут: только-только Жданов-младший открестился от двух детей, и на тебе — третий! Пленка назад прокрутилась — все начинается заново! С ума сойти!»

Катя тяжело вздохнула и покрепче прижала подушку к животу. Ребенок тут же отреагировал на переживания мамочки — начал трепыхаться.

«Вот и ты, кроха сопротивляешься давлению… А что же будет с твоим папочкой? Он очень не любит подчиняться обстоятельствам. Всегда ищет креативное решение… И ведь я его нашла… для нас обоих… — ушла из жизни Андрея Жданова — что же ему неймется? Неужели действительно влюбился? В меня?! Андрюшенька… любимый мой, хороший… как я хочу увидеть тебя, как скучаю!»

У Кати до сих пор в голове не укладывалось, как Андрей — ОН же ТАКОЙ! ТАКОЙ!!! — мог серьезно отнестись к их роману и даже утверждать с такой горячностью, что любит её.

Да, много времени проводили вместе, да говорили по душам, да, сработались чудесно, да, понимали друг друга с полуслова с полувзгляда… Но чтобы ТАК полюбить?! Ведь она не какая-нибудь из моделей, которые у Жданова водились пачками, и даже не какая-нибудь светская дамочка из БМТ*… Она просто Катя Пушкарева, неформатная, неуклюжая, порой несуразная, не вписывающаяся ни в какие каноны красоты Катя… Да она же совсем недавно вообще себя страшилой считала! Как ОН мог на ТАКОЕ повестись?! Андрей даже Киру от себя отодвинул, когда о беременности той узнал, а с Кирой-то он был много лет более чем близок, не то что с ней, с Катей.  Правду сказать, у них случился прямо-таки атомный взрыв чувств, такое даже романом назвать можно с нятяжкой… Какой-то фантасмагорический сон, а, скорее, помрачение рассудка у обоих, длившееся всего-то несколько недель, но глубоко проникшее в сердце и душу обоих.

«Как же я люблю тебя! Сама не понимаю, как так можно — быть рядом, любоваться тихонько «про себя»** и, вдруг, ХЛОП — вот оно, чувство — только ты мне и нужен для счастья, без тебя жизни нет!

«Страдать, безмолвствуя, легко Тому, кто ждет и верит вечно…»

Нет, совсем это не легко! Я скоро не вынесу… Почему я, дурочка нерешительная, не послушала Антона Павловича и не позвонила в тот же день?! А сейчас… после таких писем… боязно. Вдруг он только думает, что любит, а увидит вот такую вот, с животиком — решит, что и я туда же… Разочаруется… Поймет, что все ЭТО ему показалось?!»

Катя никак не могла прийти к однозначному мнению. Разум боролся с сердцем, и выбрать в этой борьбе какую-либо сторону у нее просто не хватало решимости. Поэтому, даже отвечать на письмо Андрея пока не стала, взяла тайм-аут на обдумывание.

______________________________

* Большая Московская Тусовка
** Про себя - Разг. Экспрес. 1. Очень тихо, так, что еле слышно (говорить, читать). Чёрт же меня дернул связаться с девчонкой, бормотал он про себя (Тургенев. Бретёр). 2. Когда я счастлив, я непременно мурлыкаю что нибудь про себя (Достоевский. Белые ночи).

Следующая * Предыдущая

Три девицы…

Следующая * Предыдущая

Клочкова «без реверансов» вывалила на Киру все новости. Не обошлось, конечно, и без нытья о тяжкой доле секретарши. Все и всё против несчастной Вики, даже тяжело и долго влюбленный Зорькин уже не влюблен, о Малиновском и говорить нечего, ну, а Жданов — так тот просто бешенный — и как еще не выгнали непонятно! Но Вика уже сама подумывает об увольнении — такие психические нагрузки мало кто в состоянии выдержать! Воропаева же, после самых горячих новостей — сплетен и рассказов о статьях в желтой прессе о похождениях Павла, привычного Викусиного «плача Ярославны»* уже не слышала — только звенели в ушах слова: бомонд считает, что её ребенок был зачат от Жданова-старшего…

Как такое могло с ней случиться?! Что вообще происходит?!

Кира Юрьевна Воропаева сидела на своей огромной кровати и не могла сдвинуться. Зачем она решила приехать в Москву, для самой оставалось загадкой. Да, хотелось подальше убежать от назойливого Павла: ведь даже после резкого отказа он продолжал приходить в больницу — еле отбилась, а за вещами послала курьера (от беды подальше). Думала, дома ей станет легче, свободнее. Думала, что сможет сыграть на вине Андрея — вот, мол, потеряла ребенка по твоей вине — ты был жестоким, непримиримым, и от нервов такая беда случилась! Но, оказалось, что ситуация изменилась и изменилась кардинально. Из слов Вики Кира узнала о статьях, обеляющих Жданова-младшего и перекладывающих всю ответственность на его отца.

И почему её никто не предупредил? Кристина… Сашка… где они?! Или хоть какая подружка, на худой конец, Шестикова ведь всегда все знает — могла бы и сообщить!.. Это что, заговор против неё?! Какой стыд! И как теперь людям на глаза показаться?! Ведь, опять же, по словам Вики, её за глаза уже осудили… за развязность, за то, что в образцовую семью змеёй влезла и такого порядочного человека, как Павел Олеговича, совратила…

«А вот Виноградова у разбитого корыта не осталась — сумела же выкрутиться, еще и подружкой Маргариты стала, змея! Что же делать?» — вся, свалившаяся на нее за время короткой встречи с Клочковой информация, придавила к месту, сковала органы и не давала даже пошевелиться.

Маргарита Рудольфовна наверняка спустит на нее всех собак, не посмотрит, что Кира дочь её любимой подруги, и та женщина, которую она сама же с таким упорством предназначала в жены своему сыночку! А вот Андрюшу любимого защитить Жданова всегда готова и о чувствах других ни секунды задумываться не будет.

Кира еще не знала, даже не догадывалась о том, что Марго видела их посиделки с Павлом, и удивлялась, как правда вышла наружу. Неужели Андрей каким-то образом узнал о её свиданиях и шашнях с Павлом и, сделав выводы, догадался обо всем, донес до матери свою версию, вбил в её сознание своё полное алиби, неужели он даже Юлечку свою обожаемую не пожалел?!

«Что же делать-то теперь? Куда скрыться от всей этой грязи? Как защититься?!»

_____________________________________________________________________

* «Плач Ярославны» так называются строки из «Слова о полку Игореве». Есть там и такое предложение - «Кто же омоет твои мощи?» Данный обряд был хорошо известен еще в XII веке, это действие сопровождалось воспоминаниями о покойном, оценкой его характера, дел и поступков. Однако, во все времена соседи и знакомые предпочитали не ждать так долго и перемывали кости еще живым людям.

Следующая * Предыдущая

Три девицы…

Следующая * Предыдущая

***

Когда вечером все собрались у Маргариты Рудольфовны она, не мешкая, предъявила свои, заготовленные заранее, «Апрельские тезисы»*.

— Мама, ты над ними весь дел трудилась? — не скрывая восхищения спросил Андрей.

Маргарита даже зарделась от похвалы сына, но с выбранной позиции вождя заговора не свернула:

— Так, давайте разберем все по-пунктам. Исправим, добавим, если у вас появятся идеи и пожелания.

Все, молча кивнув, с ней согласились.

— Итак, для начала нужно узнать, не стоит ли за появлением Киры в Москве Павел Олегович. Если она действует по его указке, значит одной статьи было мало… Что ж, это можно устроить — с газетой у нас связи уже налажены, ведь так, Юлианна?

— Но Маргарита Рудольфовна… — замялась Юлианна, — не спровоцирует ли это еще какие-нибудь непредвиденные последствия?

— Какие, например?

— Ну… не знаю… Ведь все лондонские контакты «Зималетто» у него в руках…

— Не думаю, что отец решится рубить сук, на котором сидит, — вмешался Андрей, — он все-таки один из главных акционеров и живет на выплаты дивидентов от продаж.

— Это второй пункт моего плана, — продолжила Маргарита, — сделать вид, что дела на фирме идут не лучшим образом из-за скандала, им же и спровацированного, и резко сократить выплаты.

Тут голос подал финансовый директор:

— И как вы себе это представляете? Неужели решитесь объявить компанию на грани банкротства? Ведь это совсем не так!

— Да и продажи при таком раскладе резко упадут, — добавил Роман.

И тут Маргарита как-то странно улыбнулась:

— Мы же хотим выбить почву у них из-под ног, вот и будет повод Кирюшу уволить… Кто у нас начальник отдела продаж?

— Кира… — автоматически ответил Андрей, но потом спохватился, — нет, мама, так нельзя! Она уже полгода отсутствует, и временно её обязанности исполняет Малиновский. Так что, и его уволить придется? Ведь продажи, по твоему плану «упадут», в период его руководства отделом.

— Нет, почему Рому… Николай, можно придумать что-то такое, из чего будет следовать, что еще в период руководства Воропаевой наметилась тенденция к спаду, а Роман, руководя двумя отделами, да еще поддерживая президента во время его недееспособности, просто упустил такое из виду.

— Придумать можно все, что угодно… Бумага все стерпит… — задумался Зорькин, — но потом как вернуть доверие партнеров и престиж компании — вопрос…

— Да, мама, я тоже не согласен так рисковать, — Андрей даже ребром ладони по столу стукнул, подтверждая свое окончательное решение.

— Давайте не горячится, — вступил в беседу Малиновский, — а придумаем, для начала, как Кирюшу нейтрализовать. Сегодня, слава, Б-гу, её наша дорогая Викуся подхватила, а что завтра будет?

— А завтра… ты! — воскликнул Андрей.

Роман даже опешил от такого предательства:

— А-а-а-а… лучше ты ничего придумать не смог?! Я и так все время на амбразуры кидаюсь!!!

— Матросов! — издевательски восхитился Жданов.

— Так, мальчики, прекратите, — Маргарите этот спор явно не понравился, — давайте найдем другую кандидатуру… Вы лучше подумайте и скажите, неужели у Киры не было назойливого обожателя?

— Был, конечно, — фыркнула Юлианна, — она им пользовалась, когда у Андрея ревность вызвать пыталась. Минаев… Никита.

— Сын Кости Минаева, президента «ЮКО»?

— Да, точно… был такой, — вспомнил Андрей, — болтался за ней хвостом все время… Ужасно нудный тип!

— Это же то, что нам нужно! — обрадовалась Маргарита, — Кто ему радостную новость сообщит? — Все превратились в соляные столбы**, — Неужели никто из вас не может ему позвонить по-дружески?

— Ну, Маргарита Рудольфовна… понимаете… по-дружески никак не получится… — промямлил Малиновский, — мы его… не очень…

— Понятно… А кто очень? — и посмотрела на Виноградову, — Юля, ты как?

— Я?.. Не-е-е-т,  я не могу! Он и так меня доставал, чтобы я их с Кирой «случайно» сталкивала… Не-е-ет… Я? Нет! — призадумалась и улыбнулась, — А у меня, кажется, есть кто — «ДА»!

— И кто-же на такое отважится? — скептически глянул на неё Жданов.

— Шестикова! — радостно воскликнула девушка, — Ей это даже на руку… И сплетня и сенсация в одном флаконе. После той статьи о беременных подружках она мне все уши прожужжала — почему не ей эксклюзив достался!

— Да, — поддержала Юлианну Марго, — ты ей сейчас и позвони, — и ей приятно, и нам польза. Ведь не откажется такая, как она, от горячего материала: «В Москву вернулась одна из беременных подружек Павла Жданова!»

— Мам, так нельзя! — попробовал возразить Андрей, — ведь Юлю это тоже потянет… Зачем?..

— Юлианночка, ты против? — даже не предполагая отказа обратилась к Виноградовой Маргарита, — Ведь ты же сама хотела Павлу как следует насолить! Хотя, в твоем случае можно дать Шестиковой минимум материала, а-то и вообще потребовать, что-бы за подкинутую информацию оказала ответную услугу — не очень тебя в это дело впутывала.

— Знаете, о чем я подумал… — вдруг подал голос притихший Зорькин, — Кира Юрьевна могла и не знать, что здесь творится… А приехала просто так, без всякого сговора с Павлом Олеговичем, потому что соскучилась…

— По чему? — удивился Андрей, — По скандалам со мной? Или ей Викусиного трёпа с вымогательствами не хватало?

— Не знаю, но ведь нельзя такой оборот со счетов сбрасывать… И тогда сразу её с грязью мешать… надобность отпадает.

— Какой ты добрый самаритянин, Зорькин! — возмутился Роман, — Одно её присутствие в Москве — уже катастрофа!

— Правильно, Рома, — поддержала Малиновского Марго, — вот, посмотрите, я и этот пункт продумала, — вернула она молодежь к обдумыванию своего плана, — Вот: собрать Совет акционеров, и провести развернутую проверку деятельности каждого из них. Так сказать в «тихом семейном кругу» разобраться.

— И отца пригласить? — не понял логику матери Андрей.

— Нет… его приглашать не будем… А вот Александра и Кристину — обязательно! Кажется, они не особо вникают в жизнь своей младшей сестры, вот и заставим их увидеть её, так сказать,  истинное лицо…

— Шантажистка и любовница… — хохотнул Малиновский, но его никто не поддержал.

Желая как-то разрядить обстановку, Маргарита Рудольфовна пригласила всех к чаю с персиковым пирогом — благо домработница вчера испекла — и молодежь с радостью согласилась.

После чая настроение поднялось и решили остановиться на идее Совета, а других мер пока не предпринимать.

— На завтра отмените все встречи. Дайте задание своим секретаршам Воропаевых предупредить, что Совет состоится в час дня. И еще… Юлианна ты тоже приглашена, а вот Андрею, лучше до этого времени в офисе не появляться, — заключила Жданова.

— А как же с Минаевым? — напомнил Рома.

— Завтра, после Совета, и посмотрим… У меня еще пара пунктов есть, но о них тоже после Совета… если необходимость возникнет.

С чем все и согласились.

_______________________________________________________________

* «Апрельские тезисы» - программа действий российских большевиков после Февральской революции, план борьбы за перерастание буржуазно-демократической революции в революцию социалистическую, предложенный В. И. Лениным после возвращения в Петроград из эмиграции в апреле 1917 года.
** Соляной столб или колонна из каменной соли на горе Содом в Израиле. Напоминает формой женщину, одетую в покрывало. Традиционно воспринимается как окаменевшая жена Лота (Быт. 19:26). Книга Бытия описывает, как она превратилась в соляную статую, оглянувшись на Содом.

Следующая * Предыдущая

Три девицы…

Следующая * Предыдущая

***

Вечернее совещание у Малиновского решили отложить — ведь еще не известно, как встреча «в верхах» у Ждановых, закончится и когда. Но, пока Жданова вызванивали, успели обговорить главное — Андрею о Кате так и так рассказать придется. А то он совсем свихнется — вон как вчера Малиновского послал, а теперь еще и Кира… Только как ТАКОЕ преподнести?

— А мне кажется, что все наши проблемы с приездом Киры только начнутся. И надо не откладывать надолго решение ГЛАВНОЙ из них. Правда, Катя своим появлением может помочь, а может и навредить… Неизвестно, как Воропаева её беременность воспримет и как среагирует. Да и Андрей тоже…  Так что, придется после сбора у Маргариты встретиться в спокойной обстановке и все хорошенько обдумать. Как Жданову ТАКУЮ новость преподносить… да и преподносить ли вообще… — высказал свое мнение Роман.

И тогда Коля глубокомысленно произнес:

— А я думаю «Шок — это по нашему!» Руби правду матку скороговоркой — запутаешь неприятеля, и он тебя, от внезапного и неожиданного выстрела информации по его башке, убъет не сразу…

— А ты?

— Не-а… я слабый… телом… и душа у меня тонкоорганизованная, — но сразу нашелся, — Я тылы прикрывать буду, чтоб никто не помешал!

— Точно! Чтобы никто не помешал НАШЕМУ президенту МЕНЯ убивать!.. Как ты с Катькой с детства дружишь?! Вон как Палыч бесится — ТАКОЕ ж выдержать надо!

— Какое — «ТАКОЕ»? — не понял Коля.

— А вот ТАКОЕ! — запутал следы Малиновский, сам не зная зачем это ляпнул, и перевел тему, — то, что нам Марго скоро преподнесет — это семейное дело и вляпываться в него по самые уши я не немерен! А вот с Катей — это другое… Тут друга спасать нужно! Да… тут совсем другой компот!

— Как это «другой»?

— Да что ж ты все по второму разу переспрашиваешь, Коленька! Тупите, ваше гениальное высочество, тупите! Клубок с Кирой пусть Ждановы сами распутывают… Их это заморочки. А Катьке нужно шпиона заслать!

Но Коля только на его последние слова внимание обратил — заострился как раз на Кате:

— Меня послать?.. К Кате?..

— Ты что?! — замахал руками Малиновский, — Чур меня! Чур! Тоже мне шпиЁн! Решил всю операцию на корню завалить?!

— Тебя, что ли? — с подозрением прищурился Коля.

— И не меня… Никого из зималетовских физиономий Кате до поры до времени видеть не нужно!

— Ну, Алену ты уже посылал… Вряд ли Катя ей на большее расколется… Да и боязно как-то — спугнуть можем. Непонятно все как-то…

— Ты уверен, что спугнем? Да и что тебе «не понятно»? Проясни, ведь потому и страшным кажется, что непонятно…*

— Да ты Пушкареву не знаешь! Зоя Космодемьянская! Если её кто-то цеплял, мгновенно в «ежика» превращалась, но информацию ни мне, ни матери, ни, даже дяде Валере!!! не выдавала! Вот! — выдохнул Зорькин.

— Да… а Катеньке маска ежика к лицу, — Зорькин его тонкого юмора не понял, — Но мы задействуем нейтральные лица… — скорчил таинственную физиономию заговорщика Рома, — завербуем ЕГО!

— Кого?! Жданова?!

Рома возмущенно отмахнулся от такого стопора.

— Да какого Жданова, Колюнь, проснись ты уже! ШпиЁна!

— А-а-а-а…

Тут в кабинет вбежала Шурочка:

— Роман Дмитрич! Николай! Жданов приехал!

— Ну слава Б-гу, нашлась пропажа! — вздохнули оба.

— Как он, Шурочка? Настроение как? Озверину** с утра не наглотался?

— Да… нет… Маша говорит напевает…

— Напевает! — обрадовался Зорькин, но Рома его оборвал:

— Не радуйся, раньше времени, друг мой! — и обратился к секретарше, — Спасибо, Шурочка за оперативную информацию. А теперь — за работу! Не будем волновать нашего президента.

Шурочка выскользнула в приемную, Зорькин было за ней к двери потянулся, но Малиновский призвал его к действию:

— Так, сейчас МЫ… то есть вы, господин финансовый директор и я, вице-президент компании «Зималетто», ВМЕСТЕ пойдем и сообщим нашему дорогому Жданову о появлении неприятеля.

— Вместе? — робко поинтересовался Николай.

— ДА, ВМЕСТЕ! И это не обсуждается!

***

Андрей отдохнул, помечтал о встрече с Катенькой и пришел в лирическое настроение.

На работе появился ближе к обеду. Не обратил внимания на странный взгляд Тропинкиной и её руку, медленно потянувшуюся к телефону.

Сел у бара, заказал зеленый чай — для укрепления духа, и оглянулся.

Все как всегда: все снуют куда-то и даже какие-то документы в руках держат… Женсовета не видно, уже хорошо… Вот Катя вечером ответит на письмо, ведь на такое письмо она просто обязана ответить — и будет вообще чудесно! А может и появится…

«А это уже из области сбывшихся мечтаний! А мы туда пока не забираемся, Жданов! Спокойно!..»

Спокойствие президента было недолгим.

Не успел Андрей допить свой чай, на рецепшене появились Малиновский, тянувший за собой на буксире Зорькина. Они как-то странно держались — прямо цеплялись один за другого, и Ромка, тот что посмелее, обратился к другу чужим голосом:

— Палыч, идем в кабинет, разговор есть…

— Что уже произошло? — Андрей не хотел расставаться с покоем, достигнутым тяжкими душевными усилиями.

— Не здесь… Пойдем…

— Ну, раз ты так ставишь вопрос… Ребром… — решил пошутить Жданов, но наткнувшисья на серьезный взгляд друга, заспешил. Залпом допил последние капли чая и пошел к себе.

Вики на месте не было. Когда зашли в кабинет, Зорькин плотно закрыл дверь и притулился возле нее, а Малиновский прокашлялся.

— Ну, что случилось? — Жданова охватило нехорошее чувство, — Что вы от меня скрываете?

— Позвони Маргарите, Андрей, срочно…

И тут он заволновался:

— Что-то случилось с мамой?.. С отцом?!. Не тяни, Ромка, говори!

— Нет-нет, ничего! Просто позвони…

— Так, колись, что вы уже затеяли?!

И тут Зорькин не выдержал и почти пропищал:

— Кира Юрьевна вернулась, Андрей Палыч!

— Кира?! Вернулась?! Она что, совсем стыд потеряла?!! — возмутился Андрей, но внутри этого возмущения не прочувствовал — значит утренние усилия не прошли даром и, хоть, не все-равно, но не колет нигде — и славно.

А Рома опять стал настаивать:

— Позвони матери… Она волнуется.

— Ну, еще бы! Кира, наверное, еще не подозревает ни о чем, раз вернулась. Да-а-а-а… А мама жаждет крови…

— Вот и позвони…

— Погодите, она что, с ней уже встречалась?

И снова встрял Зорькин:

— Нет! Мы заметили госпожу Воропаеву утром, возле «Зималетто»… К счастью, её Вика перехватила и увезла куда-то.

— Надо Клочковой премию выписать, — усмехнулся Жданов, набирая номер родителей.

* Перефразируя А.П.Чехова «Говорят, что кажется страшным только то, что непонятно.» «Скучная история»

** Озверин - мощное зелье, вызывающее помутнение рассудка, приступы ярости, увеличение физической силы и другие подобные эффекты.

Следующая * Предыдущая

Три девицы…

Следующая * Предыдущая

Наутро ни один из начальников на работу не явился. Светлана с Шурочкой телефонным сообщениям своих боссов не слишком удивились: Зорькин уже не раз был замечен в компании Малиновского, и Женсовет в курилке сделал свои выводы — «Один от другого недалеко ушел!», а Вика с облегчением вздохнула — сама на двадцать минут «задержалась».

***

Устроились в уютном маленьком кафе неподалеку от «Зималетто». Заказали кофе для отвода глаз. Зорькин не удержался, попросил еще круасон, повернулся к Роману и начал сразу с вопроса:

— Ну, ты что-то узнал?

— Спокойно, товарищ финансовый директор, спокойно! — Роман захохотал, не выдержав своего официального тона.

— Малиновский, да что же это такое?!

— Что ж ты, Коленька нервный такой! Кто тебя так здесь нервирует? Официанточки?

Но Зорькин его юмора упорно понимать не желал:

— Время, Малиновский, время! Ты на часы смотрел? Уже одиннадцатый час! Еще немного, и наш президент всенародный розыск объявит!

— Да, об этом я не подумал… А надо бы, Коля, думать, и не надо, Коля, ныть… Как нам быть с Андрюшей, и… на пользу дела послужить…* — не совсем срифмовалось, но Роман на такой пустяк внимания не обратил. Главное — чтобы песня не прерывалась!

— Ну вот, опять! Зачем только эту «секретную» встречу назначал, — Зорькин в негодовании всплеснул руками, — Чувствую с таким настроением мы не намного продвинемся! Давай, певец, продолжим беседу в баре «У Севы» часиков так в сем… Сейчас я, правда, не могу… песни твои адекватно воспринимать.

— Не-е-е, «У Севы» не пойдет… Там Андрюха иногда ошивается. Нужно укромное местечко… Да и мне Аленку после репетиции домой везти… Давай у меня часиков так в девять?

— Малиновский! Мне завтра ДЕЙСТВИТЕЛЬНО! на встречу в банк к восьми успеть нужно!

— Да что ты восклицательный такой! Успеешь… И всё! Мне тоже некогда, думаешь, ты один такой серьезный? Я еще не все трудовые подвиги во славу «Зималетто» совершил, и у меня — ТОЖЕ ДЕЙСТВИТЕЛЬНО! — встреча с поставщиками на четыре запланирована… А еще нужно, пока Катя на работе, успеть шпиона завербовать! Ладно, расползаемся по одному! — засмеялся, расплатился по счету и добавил, — А вечером жду… с вещами…

***

Не успел Николай доесть заказанный по-второму кругу десерт, как запыхавшийся Малиновский снова ввалился в кафе, пару минут помотал головой, сфокусировался, заметил напарника и тут-же направился к нему.

— Ты не представляешь что случилось!

— Что?! Опять?!!

— Нет… Не то, что ты подумал… — прерывысто, восстанавливая дыхание, прошептал Роман, — КИРА в городе!

— Что-о-о-о-ооо?!

— Да! Представляешь?!. Выхожу я отсюда, направляюсь к «Зималетто»… и вижу: Викуся ей навстречу по ступенькам бежит и кричит, как ненормальная «Кирочка приехала!», совсем её Палыч достал!..

— Ну, ладно, Вика! А с Кирой что? Неужели она в «Зималетто» пошла? Ей же туда нельзя… Или Марго её еще на место не поставила?..

— Слава Б-гу, Викуся её куда-то в сторону потащила. Наверное сплетни последние пересказать, на Андрюшу пожаловаться и, заодно, денег поклянчить.

— Уу-фф! Действительно, слава Б-гу! Нужно Андрея Палыча предупредить!.. И Марго?..

— Да! Только… звоню я ему… звоню… а мне секретарша песни поет — и по мобильнику и на домашнем, а на фирме он с утра еще не появлялся — Маша отчиталась, — доложил Малиновский.

— Молодец вы какой, господин вице-президент! — Зорькин искренне восхитился такой предприимчивостью.

— Где же Андрея найти, а, точнее, КАК? Только этого удара по психике ему не хватало!

Компаньоны по заговору задумались. А потом вместе заговорили:

— Маргарита Рудольфовна!

— О! Как мы синхронно мыслить стали, — хмыкнул Малиновский, — Недаром — команда!

— Кто звонить будет? — Коля решил подтолкнуть Романа к действию.

— Я, кто ж еще! Герои умирают, но не сдаются! Да… и еще, с нашим ОСНОВНЫМ заговором придется повременить… в связи с изменившимися обстоятельствами!

Зорькин как-то непонятно замер.

— Коля! АУ!.. Задремал, что-ли? Двигать надо, Андрея искать.

— Нет… Все по-о-о-нятно… Ну да! Конечно! — очнулся он, а Роман не стал выяснять, что за столбняк на Николая напал — времени на глупости не было.

***

Маргарита новости не обрадовалась. Попросила быть на связи и срочно найти Андрея. Также наказала «мальчикам» сделать все, от них зависящее, чтобы он с Кирой не сталкивался.

После отъезда в Москву, Маргарита Рудольфовна с Павлом разговаривала лишь дважды: первый раз сухо сообщила что она в Москве у сына, а второй, когда он сам ей позвонил и что-то промямлил. В суть она не вслушивалась и, вообще, что у них там с Кирой происходит знать не желала. А теперь вдруг Воропаева приехала!

«И что же это Павел затеял? Решил Андрюшу измором взять? Репутацию свою подправить за счет сына? Опять! Неужели газетных разоблачений мало было? Да что ж это ему неймется! Ну, ничего, держись Павел Олегович! И не таких обламывали! А может это Кира сама проявила инициативу? Надоел старый любовник?! Я за Андрюшу и за «прогулки под луной с девочками» порву вас обоих, как Тузик грелку!» Это выражение Марго как-то уловила из разговора Андрея с Ромой, и оно ей очень понравилось, а сейчас — к месту пришлось.

Долго рассуждать времени не было. Снова позвонила Роме. Тот отчитался: президента на месте нет и никто его не видел, никаких встреч по ежедневнику не намечено… Так что… ждут.

— Рома! Как только Андрей появится — сразу ко мне! — дала указание Маргарита.

— Слушаюсь!

«Смотри, даже не схохмил! Прогресс!» Времени на обдумывание поведения Малиновского не было. Сначала попробовала сама сына поискать, но он не отозвался ни на один из телефонов. «Ах, Андрюша, мой Андрюша, как же ты мучаешься! А теперь еще и эта напасть! Вот за что все на его голову валится?»

Потом позвонила Виноградовой. Юлианна была на встрече, на звонок откликнулась сразу, ситуацией прониклась, приняла приглашение приехать, согласившись со Ждановой — сейчас им нужно держаться вместе.

______________________________________

* Любо, братцы, любо, любо, братцы, жить, С нашим атаманом не приходится тужить. Казацкая народная песня

Следующая * Предыдущая

Три девицы…

Следующая * Предыдущая

Андрей ночь промаялся, ища оправдания для пренебрежения Катей своей персоны. Утром вскочил с первым лучом — на часы взгляд бросил «Черт, только шесть! Ну, все-равно! Надо почту проверить!» и сразу к компьютеру кинулся.

И вот радость! Было!!! Было письмо!

Но… коротюсенькое!!!

Доброй ночи или утра, любимый! У меня все в порядке. Делаю все для скорой встречи. Твоя К.

«Да что ж это такое! Она что, издевается?! Даже… подпись укоротила… Как я?! И что это значит, Катенька?! На что намекаешь? Ты же знаешь, что я, болван толстокожий, всяких намеков и тонкостей не понимаю!» — Андрей опять расстроился, но сдаваться не собирался.

Принял душ «с аутотренингом» — все то время, что стоял под сильными струями воды уговаривал себя:  «Спокойно… КАТЯ! КАК ЖЕ ТАК?! Спокойно, Жданов! Ты сможешь! И ЧТО ОНА СЕБЕ ДУМАЕТ! ТАКОЕ короткое письмо! СНОВА! Спокойно… Щас выйдешь чистенький, позавтракаешь, подумаешь… и напишешь Катеньке новое письмо. Хорошее письмо, чтобы девочка прониклась… Спокойно!.. Все будет хорошо… Она поймет и вернется… Будь уверен в себе и в ней, Жданов — иначе пропадешь! Спокойно…»

С трудом заставил себя приготовить полноценный завтрак — омлет из трех яиц с помидорами и тосты, сварил крепкий кофе. Уселся в кресло с ноутбуком на коленях и задумался.

«Что бы такое Катюше написать, чтобы задеть её за живое? Может тогда откликнется? А, может, заставить Зорькина написать ей, что я заболел?.. Не-е-ет… Нельзя так… Вот примчится, а я здоров-здоровехонек — вообще доверять перестанет и спрячется без всяких электронных ниточек… Катя — она такая! Она может… Нет, обманывать не стоит. Что же придумать такое?»

И вдруг вспомнил. Когда они с Катюшей в книжном выбирали подарок Малиновскому, она купила тоненький том своей любимой поэтессы серебрянного века Мирры Лохвицкой. Андрей таких слезливо-сладких стихов не любил, ему больше импонировали четкие, как мужская поступь, рифмы Маяковского, но Катя продикламировала несколько строк — а он на минуту замер, завороженный её чудесным глубоким голосом и тонкой лирикой стихов.

В интернете сегодня можно найти что угодно, поэтому, минут через двадцать, Андрей уже подобрал из нескольких вариантов самый, по его мнению, подходящий. И со стихов Лохвицкой начал свое письмо:

Темно в туманной вышине,

Не видно звезд во мгле ненастья.

Не говори о счастье мне, —

Ты для меня дороже счастья.

Страдать, безмолвствуя, легко

Тому, кто ждет и верит вечно.

Одно молчанье — велико,

Одно страданье — бесконечно! Мирра Лохвицкая, 1899

Катюша, я буду ждать тебя ВЕЧНО! Твой А.

Жданов остался собой доволен. Ответил Катеньке в её же манере — кратко, но все, что хотел, сказал! Теперь остается ЖДАТЬ! Он уже успел возненавидеть это слово!

Часы показывали восемь, но Андрей, еще не справившись с утренними переживаниями, решил поваляться и помечтать о встрече. «В «Зималетто» за пару часов ничего не случится, а мне нужен передых… Да и что уже эти работнички за такое короткое время напортачить смогут? Все решаемо! Значит решено — отдохнуть!» Отключил все телефоны, на диване растянулся и сам не заметил, как уснул.

Следующая * Предыдущая

Три девицы…

Следующая * Предыдущая

***

Маргарита после визита сына сразу же позвонила Малиновскому. Она никак не могла понять, почему вдруг Андрюша ни с того ни с сего — едва положив голову на спинку дивана — сорвался с места и умчался в неизвестном направлении. Сразу заподозрила его дружка. «Пока я на кухне возилась, эти красавцы, наверняка, созвонИлись и договорИлись где-то «пар выпустить»! Вот шалопаи! Ничего их не берёт!»

Рома ответил сразу и, судя по тишине в трубке, ни в каком клубе не был. Говорил шепотом и надолго задумывался над каждым ответом. «Нет… Андрея… после работы… не видел… и не слышал…» «Звонил?.. Нет… Он не звонил… Я?.. Тоже… не звонил…» «Нет… не отрываете…» «Да… отдыхаю…» «Сам…»

Наверное он, действительно был где-то один, ответы звучали правдиво и чуткое ухо Ждановой в них фальши не уловило.

— Ну, хорошо, Ромочка, отдыхай… Если Андрея увидишь… Нет, не нужно ничего… Отдыхай.

***

Звонок Роману не понравился и он поспешил дислокацию президента разузнать, за что и был послан… Но Малиновский был бы не Малиновским, если бы на такие мелочи, как неустойчивое душевное состояние друга внимание обращал. Не хочет общаться — ну и пожалуйста! Перед Романом Дмитриевичем Малиновским сейчас другая задача стоит. Стратегическая!

Сидел в машине, держа в поле зрения дверь Катиного магазина, перебирал списки контактов в телефоне. Дождался закрытия, правла, вместо обещанных Аленой десяти часов, Катя вышла в одинадцать с четвертью. «Вот, блин, работница! И здесь вся — сплошной трудовой подвиг!» — восхитился Роман.

Катя шла домой пешком — автобусы в таких тихих районах рано заканчивали свою работу. Роман хотел было тоже за ней пешком податься, но потом подумал, а что если она так полчаса прогуливаться будет. Возращаться потом к машине «по-шпалам» не хотелось — решил потихоньку за Пушкаревой «с колес» проследить.

Было поздно, и Малиновский понял, что завербовать «шпиона» у подъезда уже не получится — придется возвращаться завтра.

Катя, действительно, жила в получасе ходьбы от магазина, и на лавочке у подъезда, как и предполагалось, никого не было. Ромка подъезд глазами отметил, потом наверх посмотрел: в каком окне свет зажжется. «Ага! Второй этаж! За-ме-ча-те-ль-но, товарищ разведчик! Теперь можно и перед Колей отчитаться.» Дал по газам и через двадцать минут, без пробок, был уже в центре.

Остановился на набережной и Зорькину отзвонился. Тот как раз над письмом во вражеский лагерь корпел. Договорились завтра с утра встретиться, а секретаршам сообщить о срочно образовавшейся «встрече с поставщиками», на том и распрощались.