***
Весь следующий день Жданов провел, встречаясь с будущими партнерами компании. Вернулся к окончанию рабочего дня.
Катя провела всю ночь в раздумьях и только под утро пришла к окончательному решению. Она чувствовала себя уставшей и измученной: бессонная ночь и целый день работы без поддержки президента давали о себе знать… Но, помня о просьбе Андрея не тянуть с ответом и не мучить его ожиданием, и, не желая соблазнять себя возможностью изменить решение, она тихонько подошла к шефу и сказала:
— Андрей, я все обдумала. Если у тебя есть время, мы можем поговорить.
— Конечно, душа моя! Я рад, очень рад… что ты всё решила… И каков мой приговор?..
— Ну какой приговор! Просто решение… — в горле запершило, но девушка продолжила, — я… только… хочу попросить… Давай поедем куда-нибудь, где нас никто не узнает и не потревожит, — Кате такая просьба далась с трудом, но Андрей все понял. Эта просьба вселила в его душу надежду.
— Я так понимаю, что ресторанчик или моя квартира для таких бесед не подойдут? Как ты смотришь на загородный дом? Родители в Лондоне, в будний день никто из Воропаевых туда не явится — проверено мною лично. Там нам никто не помешает. …Да и камин там чудесный. Посидим — почаевничаем. И езды — всего полчаса, совсем рядом.
— Чудесно, спасибо.
— Вот и договорились! Дай мне еще с полчасика, чтобы упорядочить всё, что произошло сегодня на встречах — и поедем.
Катя прекрасно знала, что все заметки Андрей делает в машине, сразу же после встречи, но спорить не стала. Она была благодарна Жданову за эту маленькую передышку.
***
Доехали быстро. Сразу, как выехали со стоянки, Жданов позвонил сторожу, обслуживающему несколько домов. К приезду дом уже начал нагреваться, а в гостинной, в разожженом камине, весело потрескивали поленья.
Андрей усадил Катю на диван и заботливо завернул девушку в теплый плед, а сам уселся рядом, на толстый полукруглый ковер с длинным ворсом. Так и сидели: пили чай и смотрели на огонь. Начав терять терпение, Андрей взял Катину прохладную ладошку и приложил с своей щеке. Слегка погладил и легонько прошелся губами по тоненьким пальчикам, как бы предлагая начать разговор… И Катя тихонько заговорила.
— Когда я легла спать, то еще раз все обдумала. То, что случилось, почти наверняка происходит когда-нибудь с каждой женщиной. Просто ко мне это пришло немножко поздно… — она положила пальчик на губы, что-то порывающегося сказать — скорее всего разубедить её в заблуждении — Жданова, — Погоди… потом… Дай мне сказать… Понимаешь, Андрюш, я бы не хотела быть твоей женщиной в библейском смысле. Это слишком примитивно для той духовной связи, что существует между нами. Да и женщин таких у тебя хватает… — Андрей еле сдержался, чтобы не крикнуть «Какая же ты у меня еще маленькая дурочка… Даром, что с красным дипломом и золотыми мозгами!» А Катя продолжала, — Поэтому я подумала, что нам нужно оставаться друзьями, нельзя дать страсти увлечь нас. Страсть — это омут, омут физического обладания. То, что происходит между нами должно оставаться чистым и светлым, пусть это будет великий дар понимания и взаимопроникновения. Никаких секретов, никаких грязных мыслей. Ты сам не раз говорил — наше взаимное полное доверие и понимание имеет совсем другие корни… Мы видим ДУШУ друг друга, — Она вздохнула и, хихикнув, очень интимно прошептала, — А я ведь прочла книжку, что ты мне подсунул, хитрюга.
А Андрей от её такого тона возбудился так, что даже волосы на руках вздыбились. Он похвалил себя за то, что сумел сдержаться и не перебил Катю, а потом посмотрел на неё со странной серьезностью, дотронулся пальцем до покрасневшей, то ли от каминного жара, то ли от смущения, щечки и нежно обвел линию подбородка.
— Ты моя родная!!! Я понимаю… «Нельзя обижать этот нежный хрупкий цветок! Я должен оберегать её, даже от самого себя. Я смогу… Я переборю свои плотские желания… Лишь бы ей было хорошо со мной! Ведь если её не будет рядом, я не вынесу… Это все равно, что лишиться воздуха!..»
— Я… я тоже понимаю,., — продолжила завораживать его Катя, — психология мужчины устроена иначе, ведь правда? Я понимаю… принимаю… и, знаешь,.. я согласна с твоим желанием обладать и моим телом. Но… я верю… верю, что слившись телами мы сможем остаться друзьями и ДУШАМИ друг друга. Мы ведь не опустимся до банального секса, правда? Обещай мне! — Катя легла на живот и с удовольствием зарылась ладошками в его шевелюру, слегка растрепав волосы в легкой ласке.
Андрей задохнулся от такого неожиданного понимания, от такой жертвенности и от охватившего его счастья, — «Ну вот что ты со мной делаешь?! Из огня полного отречения да в полымя страсти! И вашим… и нашим, значит угодить решила! Маленькая хитрюга! А я уже чуть не кинулся в крайность — евнухом при тебе стать захотел!..» — Он решил не радоваться слишком явно своему облегчению: «Иди знай, что Катя еще придумать может, с её-то умением делать совершенно непредсказуемые выводы…» — только взволнованно сказал:
— Я обещаю!.. — ты же моя ДУША! И, все же, мне хочется сказать, что у тебя самая красивая шейка на свете! Я вижу каждую венку и жилку, которые бьются под кожей.
Катя не ответила, засмущавшись, а он начал лаского поглаживать её шейку и придвинулся поближе.
— Катюш, я так рад, что мы нашли друг друга.
— Правда?..
— Да… Представь себе, что я, следуя своим дурацким эталонам, не согласился бы принять тебя от отца «в наследство».
— Значит взял бы кого-нибудь другого.
— Нет, никогда! Когда я увидел тебя впервые… Ты вошла к отцу за документами, помнишь?.. — все осветилось каким-то особым светом. Наверное я уже тогда почувствовал, что моя душа наконец-то нашла, встретила свою давно утерянную часть. И я хочу… я жажду познать тебя всю! Во всех смыслах… — Андрей медленно наклонился и поцеловал Катю. Сначала осторожно — в уголки губ, потом усилил нажим, раздвинул языком губки девушки и проник языком к ней в ротик.
Катя тихонько застонала и обняла Андрея за шею. Его рука начала своё путешествие — сначала оказалась у Кати на плече, потом возле груди и, наконец, оказалась под кофточкой. В груди вспыхнуло белое пламя: если бы он знал, как трепыхало её сердце! Рука Андрея находила новые и новые дорожки… Познавая, она двигалась осторожно, удивленно, нежно — и девушка, не найдя в себе сил к сопротивлению и чтобы окончательно не потерять равновесие и не провалиться в плавящий все её тело огонь неги и вожделения, уже сама прижималась к этой надежной опоре.
— Девочка моя, ты права. То, что происходит между нами не может быть грязным. Я чувствую, я обретаю необыкновенную легкость рядом с тобой. Это какое-то особенное, неземное состояние… Но, род-на-а-я, ты такая сла-а-а-дкая… О-х-х… А я не знаю… Я хочу показать тебе, как ты мне дорогА… И я не знаю другого способа! Пока не знаю… Но ты же меня научишь, правда? А сейчас — просто поверь мне!.. Доверься мне, маленькая моя!.. Это так важно для меня!
Андрей слегка приподнял Катю и расстегнул застежку бюстгальтера. Она все же сделала смущенную попытку остановить мужчину и попыталась запахнуть кофточку на груди, но рука Андрея тут же требовательно вернула все назад, а губы не оторвались от её губ. Белье вместе с кофточкой оказались отброшенными в сторону. Девушка вся горела, пылала. Ей представлялось, что она участвует в каком-то странном завораживающем танце, в ушах звенели колокольчики. Казалось, свет… жар… — солнце — было везде.
Когда рука Андрея спустилась ниже к бедрам и, осмелев, проникла под юбку, Катя уже не раздумывала. Тело говорило за неё. Девушка все сильнее и сильнее прижималась к мужчине, к его горячим рукам, ища освобождения от дикого напряжения, охватившего её всю. Появилось чувство, что если он остановится хоть на секунду — она умрет от возбуждения.
А Андрей и сам уже не смог бы остановиться. Непонятным образом, ни на минуту не отрываясь от Кати он избавил её от остатков одежды и разделся сам. Были отброшены все неловкости, все лишние стестнения. ДУША говорила с ДУШОЙ.
Потом они лежали рядом на пушистом ковре перед камином совершенно обнаженные, пытаясь отдышаться. Катя к своему удивлению совершенно не испытывала неловкости или смущения.
У Андрея на лбу выступили капельки пота, и Катя смахнув их тыльной стороной ладони, поцеловала его шею, плечи, руки в благодарном изумлении от того, что он ей подарил. Девушка почти плакала от силы открывшихся ей чувств. Она испытующе взглянула в пылающее лицо Андрея.
«Знает ли он, что я доверила ему? Понял ли, что я пустила его туда, где никто прежде не бывал? Я думала, что когда он войдет в меня, мне будет больно, но этого не случилось. Наоборот, с каждым его движением мне становилось все лучше и лучше. А потом я перестала видеть его лицо и глубокий влекущий взгляд, потому что возбуждение опустило мои собственные веки… Я сама целовала его снова и снова, пока невероятное наслаждение не исторгло из меня дикий крик. Но ведь так же кричал и Андрей, я успела услышать его, прежде чем воспарить в невесомости. Теперь я понимаю… знаю, что немногие получают такой восхитительный опыт в первый свой раз… Андрей… Милый Андрюша… спасибо тебе!»
— Катюша, милая, можно я кое-что спрошу?
— Что?
— Это… Это было у тебя в первый раз?
Она закрыла ему рот рукой и кивнула. Пусть ничего не говорит. И он понял.
Они молчали, но оба знали: то, что случилось, было самым невероятным и великим, что может случиться в жизни человека, и как ни странно, эта мысль успокаивала и примиряла со случившимся.
