Следующая * Предыдущая

***

Роман думал-гадал — кому позвонить и обрадовать, но без каких-то конкретных сведений «волну гнать» не решился. Крутился, запертый на своем посту, в машине, как на иголках — все тело зудело от желания куда-то бежать, что-то делать… действовать… Но боялся попасться на глаза Пушкаревой и потому тормозил, уговаривая сам себя: «Терпение… скоро… Скоро ды будешь рад, Андрюша!.. Хотя… Не-е-е-т, Жданову сразу говорить нельзя! Поди узнай, как наш неодекватный отреагирует и что сгоряча натворить сумеет. А он сумеет — нет никаких сомнений! Нет! Вот Кольке сообщить — будет в самый раз! Ведь Пушкарева его подруга, значит он лучше её психологию понимает. Вдруг вспомнит, с кем она роман крутила… Тогда Жданову, тем более, не нужно знать о моем открытии… Ну, Аленушка, где ты, девочка?!»

Алены вышла через полчаса. Доклад был коротким:

— Катька, оказывается, та еще партизанка!

— Да, мне это хорошо известно… Но хоть что-то ты у нее вытянула? Где работает, с кем видится, может телефончик… адресок… — протянул с надеждой Роман.

— Да здесь она и работает! С Раневским на пАру магазин открыла. Точно, беременная — месяц так шестой, но могу и ошибиться… А вот про остальное… У нее, видишь-ли времени нет! Просила забегать — тогда и поболтаем.

Но Малиновский уже расслабился, вздохнув свободно от того, что сию минуту за Катей бежать не нужно. «Значит шестой месяц… Она тогда еще в «Зималетто» работала… Трио распалось месяца четыре назад… Значит… Ну и что же это значит?..» — не стал снова излишне напрягаться, разговор с Зорькиным впереди, может все и прояснится.

— Ну и ладно… А до скольки магазин сегодня открыт, не заметила?

— Ой, сейчас сбегаю!

— Давай, милая… давай, — а сам уже набирал Колькин номер.

***

— Николай Антонович Зорькин?

— Да-а-а-о… — солидно пробубнил в трубку солидный финдир известной компании.

— Малиновский, Роман Дмитриевич, беспокоит…

— Фу ты! И что за официоз такой, Роман Дмитриевич?

И тут Аленка подбежала:

— Ромочка, сегодня они до десяти открыты… В связи с открытием… А вообще — до семи! Открываются в десять, перерыв, как у всех — с двух до четырех…

— Умница! — и опять на разговор с Зорькиным переключился, — Николай, будьте на связи! Сейчас девушку домой доставлю — и свяжусь с вами!

— Ну давай… То есть, давай-те… Подбрасывай-те, — съехидничал Коля.

Видно, Зорькин был оч-ч-е-нь заинтригован странным звонком Малиновского. Трубку снял после первого посыла и сразу приступил к делу:

— Ну, что за срочность такая образовалась перед выходными? Девочка Аленушка прокатила?

— Уймись, зануда чертов! Я тебе щас такое скажу! Ты сидишь, или как?

— Сижу…

— Так в-о-о-т…

— Роман Дмитриевич, не тяни!

И тогда Роман скороговоркой пропел:

— НеПоверишьЯКатенькуВстретилСегодняВечером!

— Что-что?

— Ка-тьку на-шу встре-тил… Не по-ве-ришь, в бу-ки-ни-сте! Се-чешь? — повторил уже по слогам Малиновский.

— Да?! И что?

— А ничего! Спрятался я… — Роман загоготал в трубку, — скрылся с места преступления, запустив шпиона во вражеский стан, а потом захватил «языка»…

— Какого еще «языка»? Толком разъясни! Что ты Ваньку валяешь! — разозлился Зорькин.

— Ну что же ты не понимаешь! Аленку послал на разведку, а потом к стенке прижал и выпытал максимум разведданных! — похвастался Малиновский.

— Герой! Жданову уже сказал?

— Нет… И не думаю, что надо… — засопел в трубку Роман.

— Что так? Сокрытие разведданных от командира… Это же саботаж! — подхватил тему Николай.

— Непроверенные данные начальству предоставлять опасно, грозит непредвиденными последствиями…

— Что ж там такого непроверенного быть может, в Катьке-то? — не понял Коля.

— А то… — закричал Роман, — А то, что подружка твоя любезная, Катенька наша, беременна!

— ЧТО?!

— Конь в пальто! Аленка говорит, похоже, около шести месяцев… Не хотелось бы Андрюхе еще одну такую свинью подложить!

— Это Катька-то свинья? — оскорбился за подругу Зорькин.

— Прости, я не так выразился… Доложить… нашему уважаемому президенту, что последняя из его незабвенного трио, с трудом обнаруженная девушка… Так лучше? — и опять закричал, — … по странным стечениям обстоятельств, тоже беременна! Так ему доложить?!

— Да… Действительно торопиться такую «бомбу» подкладывать нашему неадекватному… Да… это чревато…

— Во-о-от! И я о ТОМ же и о НЁМ же! Мои мысли считываешь! Именно Неадекватному… и еще взрывному… Не сегодня ли утром он нам всем показал свою сущность? Или забыл уже? А теперь подумай, как Жданов ТАКУЮ новость переварит… с его-то неустойчивостью! У него же на имя Катенька иммунитет напрочь отсуЙствует! Поэтому, думаю, для начала нужно узнать где она скрывается и с кем… и от кого… Конечно, если получится… А уж потом, после соответствующей обкатки Андрюше все и преподать.

— Да… Точно! Погоди… Так ты за ней не проследил?! Как же теперь найдешь? Или думаешь, она каждый день в букинистах проводит?

— Коля, за кого ты меня держишь! Катя в ЭТОМ букинисте почти хозяйка, она его вместе с Раневским открыла… Слышал про такого?

— Н-нет… А кто это? Её новый ухажер?

— Фи… молодой человек! Фи! Не знать известного московского коллекционера эстампов! Некамильфо! – блеснул эрудицией Роман.

— Да ладно тебе, Малиновский! — отмахнулся Коля, — Если бы не благотворное влияние Алены, ты бы тоже о нем понятия не имел!

— Правда… Аленушка у меня умница! — мечтательным голосом прошептал Рома и сразу перешел на крик, — А вот из-за твоей подружки моё сегодняшнее свидание с ней коту под хвост! А ведь я хотел…

— Успокойся! Другу ты помочь хотел… — перевел мысли вице-президента в конструктивное русло Зорькин, — Об этом думай!

— Точно! Так, — вернулся к делу Малиновский, — ты, случайно о каком-нибудь ухажере Катькином не знаешь, не слышал? Может она о ком-то упоминала?..

— Нет… Кроме меня и Жданова последний год она ни с кем близко не общалась… Ты же сам знаешь — сидели до ночи в компании, а потом только и оставалось, что в койку, чтобы утром глаза продрать…

— В твою койку?!

— Ну, я не в том смысле, идиот! Я к ней никогда в этом смысле…

— Понял-понял, а в Ждановскую?..

— Он её, правда, до дому довозил… И, вообще — его об его койке и спроси! Хочешь?

— Ты что меня под монастырь подвести хочешь?! Я не самоубийца! И, если здраво рассуждать, она ему подружкой была, соратницей по ратному труду, но на большее… Не знаю… Не думаю, чтобы решился… Другой у него вкус…

— Другой-не другой, а Катька, видимо, забеременела, работая в «Зималетто»… Значит кто-то у нее был… — и сразу предупредил, — НЕ я! НЕТ!.. Может у Марго узнать? Андрей ей такое рассказывает?

— С дубу упал?! Её еще не хватало в наши койки впускать! Итак слишком много на себя берет! А в это дело если впутать, то вообще не отвертимся — до кишек доберется!

— Ну… Она же лицо заинтересованное…

— Да, заинтересованное! Чтобы Андрюшу своего от всего отмазать — вот в чем она заинтересована!

— Да… Что ж, нужно искать другие пути… Стоп! Юлианна!

— Тоже не подходит. Она хоть и подружка Катькина была, но если б что-то знала, давно бы Маргарите созналась. Ведь та её сейчас морально поддерживает, а чего своему духовнику не откроешь.

— Да… дела… Знаешь, я попробую написать Пушкаревой еще раз, но в реверансах, как Марго советовала, расшаркиваться уже не буду!

— Только не пиши, что мы знаем о её положении, или, не дай Б-г, о её месте жительства — сразу сбежит!

— Плавали — знаем… Или ты меня за наивного идиота держишь?

— Нет.. Просто за слишком преданного Пушкаревского друга… Или вы клятв не давали?

— Для того они и клятвы, чтобы их, в случае жизненно важной необходимости, нарушать…

— Ну, действуй, философ! А я — на оперзадание!

— Какое еще задание?

— Как какое? Катюху выслеживать, магазин сегодня до десяти работает. Ну, давай — бывай! Завтра на работе увидимся и продолжим…

— Ну, пока… Удачи тебе, Малиновский…

— Да удача не помешает, — и завыл, — «Наша служба и опасна и трудна…»

— Клоун! — Николай положил трубку.

Следующая * Предыдущая

Следующая * Предыдущая

***

Последнее время новая модель Милко, умненькая студентка МГУ, Алена Николаева заставляла сердце прожженого лавеласа биться чаще. И не важно, что грудь её явно не дотягивала до любимого третьего размера, Малиновский не мог насмотреться на грациозную фигурку и наслушаться глубоким, с хрипотцой, голосом этой девушки. Все в ней казалось мужчине завораживающе таинственным и милым: как прошла по подиуму, как устало присела на стул после репетиции, как поправила выбившийся локон, как повернула головку, как обернулась к нему и улыбнулась открыто… В общем, Роман чувствовал, что его затягивает и затягивает чувство, которому он, даже в мыслях, боялся дать название. Теперь Малиновский лучше понимал метания и сомнения своего друга, ведь то же происходило и с ним, только, слава Б-гу, с одной разницей: недавно с Аленой был подписан годовой контракт — значит, девушка пропадать не собирается…

Роман от всего сердца радовался предстоящему свиданию, правда, воодушевления от места встречи не испытывал. Но, так как малышке не терпелось попасть на открытие нового букинистического, пришлось нацепить улыбку и поиграть в удовольствие от её идеи. На деле, Малиновский предпочитал старинным книгам современную биллетристику, а нудным научным дискуссиям легкий треп с налетом слэнга, но… чего не сделаешь ради небезразличной тебе девушки…

— Рома, ты не представляешь, какую рецензию я прочла про этот магазин! Там должно быть очень интересно!

— Конечно, милая, конечно, — восторги Алены не мешали Малиновскому вести машину, следить за движением и, краем глаза, любоваться на широко раскрытые от радости, искрящиеся восторгом глаза. «Какая она красавица! И умница… Малиновский, она умница… Не забывай! С ней нельзя пользоваться обычными, отработанными много раз, методами, нужно действовать тоньше… Соответствовать! У Андрюхи, что-ли опыта поднабраться, вот кто с умненькими тусуется… Правда они от него со временем или беременеют, или убегают…»

— Рома, ты меня не слышишь? О чем ты думаешь?! — Алена будто почувствовала, что он не слушает, — Тебе интересно там будет, вот увидишь! Там не только книги, еще и интересные антикварные вещички есть… А если устанешь, можно кофе попить в уголке…

— Аленушка, мне не будет скучно, правда… Как могут старые запыленные тома затмить радость от общения с тобой! — совершенно искренне отреагировал Роман.

Алена захлопала в ладоши от радости.

— Вот и славно! Я рада! Смотри, подъезжаем…

Они оставили машину на обустроенной рядом с магазином стоянке и огляделись. У входа уже собрались любители книги, ожидающие начала торжественного открытия. Роман скользнул по ним взглядом — «Ничего особенного — ботаники… И что Аленка среди них забыла?», и, вдруг, он заметил спешашую ко входу девушку…

«Оп-па-на! Вот так встреча! Прямо фантастика какая-то! А ведь я как в воду смотрел — прям Нострадамус! — обещал Андрюхе собрать разведданные… И… Уже!.. Собрал, да-а-а!.. Ах да Малиновский, ай да молодец!»

Пока Катя его не засекла, быстро спрятался за машину и потянул за собой спутницу.

— Рома ты что… — начала было сопротивляться Алена, но он приложил палец к губам и глазами показал на вход:

— Милая, видишь кто там?

— Кто?

— А ты присмотрись во-о-он к той девушке… Ну?..

— Катя?!

— Точно! Пушкарева! Я попасться ей на глаза не могу, боюсь, что опять испугается и сбежит от нас куда подальше, ну… я же тебе рассказывал… — Рома рассматривал Катю и убеждался в правильности своего интуитивного поступка: «Она что, беременна? Или кажется? Да нет, вон как плащик оттопыривается… Хорошо, что не заметила, а то потом иди узнай, что напридумывает и куда опять побежит. Надо Андрюхе… Нет! Ни в коем случае! А может это не его заслуга… А если его?.. Только что от двух с трудом избавился и — снова здорово — третья беременная подружка! Дела… Да что же Жданчику так не везет?!»

Даже не слышал, как Алена подтвердила его догадку:

— Да… Катя… Рома… Она что, беременна?

— Наверное… Раз ты тоже заметила, то, думаю — ДА… Так вот, сама понимаешь, мне с ней точно встречаться не нужно… А ты иди, повидайся… Про меня, президента и про «Зималетто» упоминать не надо, а вот про знакомых — кто где, с кем, когда… ну и… «тра-ля-ля… тополя…» Сама знаешь… Узнай все, что сможешь… А я тебя на улице подожду… Покурю… Кое-что проверю… Кое-кому позвоню… Ладушки?

— Хорошо, Ромочка, — покорно кивнула девушка и уже хотела идти, но он её не отпустил. Прижал к себе, обнял крепко, поцеловал по-отечески — в лобик, и тоном умудренного сединами дядюшки дал последние напутствия:

— Иди, милая, иди… Помни, что я тебе сказал. Не подведи…

Следующая * Предыдущая

Следующая * Предыдущая

***

Что из себя представляет букинистический магазин с обывательской точки зрения? Место, где можно купить нужную книжку за небольшие деньги, часто потрепанную, несколько раз читанную.

Открывшийся на прошлой неделе букинистический магазин «Эстамп» опровергает это мнение. Магазин хорошо известного старожилам столицы собирателя и продавца старинных книг и эстампов Антона Павловича Раневского, ютившийся раньше в тесном переулке на окраине Москвы, «расправил крылья» — переехал в просторное помещение бывшей кафе-закусочной на проспекте N. В этот уютный мир книги стоит заскочить, даже если вы не планируете ничего покупать (хотя устоять от покупок будет сложно). Здесь можно найти не только множество интересных книг и эстампов, о чем говорит само название магазина, но и купить разнообразные антикварные мелочи в подарок.

Гламурным его не назовешь, но у него свой, неповторимый стиль. Владельцы вдумчиво подошли к оформлению интерьера — полки и столы, небольшие светильники и удобные стулья и кресла выдержаны в самом подходящем для такого места стиле «Модерн», устроено даже маленьком кафе — «БистрО».

В «Эстампе» идеально сочетаются чтение и наслаждение — без какого-либо ущерба для любого из двух занятий. Это волшебное место, каждый уголок которого приглашает к чтению и новым открытиям. Стоит только переступить порог, как вы уловите аромат прекрасного кофе, смешанный с неповторимым запахом старинных книг, которые словно ждут, когда их возьмут в руки. Вы с одинаковым успехом можете исследовать книжные полки, найти настоящие литературные сокровища и приятно устроиться в кресле у маленького столика с книгой и чашечкой ароматного кофе или, устав от чтения, встретиться с друзьями, сыграть в шахматы, поучаствовать в поэтических чтениях и познакомиться с настоящими собирателями и любителями книги. Вы даже не заметите, как приятно, без всякого напряжения, проведете несколько часов.

Одной из сфер деятельности магазина стало развитие торговли и обмена редкими изданиями в созданном на базе «Эстампа» одноименном интернет-клубе, где время от времени даже проводятся аукционы-продажи антиквариата и букинистики.

                                                                                       Журнал «Книжный мир»

Следующая * Предыдущая

Следующая * Предыдущая

Жданов, Жданов, Жданчик…

Что ж ты злой такой?..

Что же, что же, что же

Делать нам с тобой?..

Мурлыча под нос приговорку, пришедшую на ум после визита Зорькина, Роман Малиновский аккуратно раскладывал по файлам документы, скопившиеся за неделю «непосильного», под президентским гнетом, труда.

— Вот сейчас все красивенько разложим… — пропел, — и полетим к девочке Ал…

— Малиновский!!! — от Андреева крика Ромка вздрогнул и попятился, взмахнув руками…

Вся, с такой сосредоточенностью и любовью, созданная «красота» разлетелась со стола во все стороны и перемешалась.

— Ну что ты будешь делать! — пробурчал Роман, — Андрюха, снОва здорОво! Что опять случилось-приключилось?

Жданов замер в нелепой позе.

«КрасавЕц! Застывшая фигура со вскинутыми к небу руками!» — восхитился Малиновский.

А президент уже очнулся, ошалелым взглядом огляделся вокруг и совершенно спокойно, даже с некоторым подозрением, спросил:

— А чем, собственно, ты ЗДЕСЬ занимаешься?

Таперь, не выдержав сумасшедшего, созданного воплем Андрея, напряжения и его резкого спада, закричал уже Роман:

— Как чем?! Как чем?! И что значит твое «ЗДЕСЬ»?! Это, между прочим, МОЙ кабинет, и я, между прочим, ДЕЛОМ занимался! Вот, упорядочил всю недельную наработку, — и печально махнул в сторону бумаг, разбросанных по всему полу, — Но тебе-то что! — Опять вожжа под хвост попала — и орать! И по какому поводу на этот раз? И что ты на мне срываешься? Больше не на ком? Вон — иди, на Женсовете отыграйся. Они от большой любви к начальству уже часа два как в своем штабе заседают… Точно знаю, мне Зорькин доложил!.. — заложил дамочек вицепрезидент.

Андрей весь как-то сдулся, резко сел на край стола и безвольно опустил плечи. Роме даже жалко его стало.

— Ну, что опять стряслось, Жданыч? Ведь с утра, казалось, ты был вполне доволен…

— Я не знаю, Ромка… Не знаю… Предчувствие какое-то странное… Как накатило вдруг! Аж дрожью по всему телу прошлось…

— И из-за этого нужно людей пугать? — а про себя пропел новую припевку, сложившуюся на злобу момента:

Жданов, Жданов, Жданчик…

Уже совсем не злой…

Просто он не знает,

Как справиться с собой?..

Ухмыльнулся: «Точно Зорькин подметил — Я поэт, зовусь я… Тфу! Что за чушь! Лучше так: …и первым буду я, дерзнув в забавном русском слоге о добродетелях Андрюши возгласить!*… Точно!»

— Вот чему ты лыбишься?! Чему, Малиновский?!

— Да просто так!.. У меня сегодня встреча с прЭлестной и умненькой нимфой по имени…

— Да уж, наслышаны! — перебил его Андрей, — Аленушкой!

А Роман, не обращая внимания на друга, продолжил:

— Мы сегодня идем с ней, — впустил в голос побольше томности и голосом Левитана продекламировал, — «Бороздить океан знаний и изучать необъятные книжные просторы столицы нашей родины, города Москвы…»

— Фигляр! Про это я тоже успел от тебя узнать, еще с утра…

А Малиновский, глядя на своего, совершенно потерявшего утренний задор и радостное настроение друга, на автомате продолжил:

— Может, хочешь присоединиться? С нами пойдешь? — и закусил язык, но «Слово — не воробей…»

К счастью, Жданов его опасений не оправдал.

— Третьим лишним на книжных просторах? Ну уж нет!.. Увольте!

— Ну… тогда… Я пошел?.. — и Рома попятился к двери.

— Как пошел?! — в Адрее проснулся строгий руководитель, — а кто здесь порядок наведет? — и кивнул на разбросанные по полу файлы.

— А тот, из-за которого ЭТО ВСЁ и случилось! — рявкнул Малиновский и, тоном учительницы, застукавшей ученика за проказой, елейно продолжил, — заодно и подумаешь над своим изменчивым и необъяснимым поведением, Жданов! — быстро вывернулся из дружеского захвата, выскочил за дверь, кивнул высунувшемуся на шум из своего кабинета Зорькину, предупредил его о новой вспышке идиотизма руководства и рысцой припустил к лифтам.

— Ромка! — заорал вслед опешивший от такой наглости президент, но того уже и след простыл.

* Переделанное автором стихотворение «Памятник» автор Гавриил Романович Державин (1743-1816)

Следующая * Предыдущая

Следующая * Предыдущая

«Наконец, свершилось!»

— Антон Павлович, даже не верится, что мы сегодня открываем наш «Экслибрис»! — воскликнула Катя, еще раз оглядывая новое пространство, — Неужели нам удалось сделать все ЭТО за такие сжатые сроки?! Сама себе не верю!

— Вы должны не самой себе, а в себя верить, голубушка! Да… красота! Ведь это ваша заслуга, Катенька, исключительно ваша. И, потому, лавровый венок украсит сегодня светлую головку Екатерины Валерьевны Пушкаревой!

— Ну, все старались… — засмущалась девушка, — и Вы, и Валя, и Егор…

— Правда, мы с ребятами тоже поработали на славу, но идея, инициатива и, главное, руководство этим нелегким проектом все равно принадлежат исключительно вам.

Валя и Егор — новые работники, примкнувшие к дуэту Раневский-Пушкарева в результате тщательного отбора, во время ремонта и организации экспозиции нового магазина показали себя с самой лучшей стороны. Студенты последнего курса филфака, оба прекрасно разбирались в литературе и, что немаловажно, не гнушались физической работы. Они многое умели делать сами, а если не знали или не умели — не стестнялись спрашивать. А опыт Егора по варке божественного кофе в турке*, вообще, поднял его в глазах коллег на недосягаемую высоту.

Запах хорошо приготовленного крепкого напитка, приятно щекочущий обоняние и смешивающийся с запахом  старинных книг оказался именно тем, «пятым» элементом — завершающим штрихом, и, по мнению Кати, внес в атмосферу магазина интимность и уют, которого они и добивались. С легкой руки парня Катя и Валя тоже научились варить «правильный» кофе. Общим собранием решили, что будет неплохо подавать еще и холодный лимонад по рецепту Катиной мамы. За этим решением пришло и следующее —  об обустройстве в магазине уголка «БистрО», с полками для чашек и стаканов, жаровней для нескольких джезв* и холодильником прохладительных напитков.

***

— Все готово, друзья! Через три часа открытие. Сейчас можно и передохнуть. Нам остается лишь молиться и надеяться, что посетители нас вниманием не обойдут… — подытожила последние хлопоты Катя.

— Главное, вы отдохните, Катенька, — всполошился Раневский, — Ведь и вчера и сегодня даже не присели — все на ногах и на ногах! В вашем положении так перерабатываться ни в коем случае нельзя!

— Все в порядке, мой милый босс, — взяла «под козырек» Пушкарева, — это ведь приятные хлопоты…

Но все равно, вняла увещеваниям Антона Павловича и, приехав домой, сразу села в удобное кресло. Села, откинулась на мягкую спинку и почувствовала, как утомилась.

Постаралась расслабиться, закрыла глаза… и вот он… Андрей… Даже не Андрей, а только глаза его… глубокие… темные… грустные… зовущие.

«Я обязательно напишу тебе, любимый! Скоро… завтра… Нет, когда вернусь домой, после открытия… Вернусь — и напишу! Честно-честно!» Катя не заметила, как заснула.

* Джезва (турка) - cосуд для приготовления кофейного напитка конической формы с плоским дном снизу и с узким горлом сверху.

Следующая * Предыдущая

Следующая * Предыдущая

С утра Николаю Зорькину было не до работы. Светланы на месте не оказалось, и кофе невыспавшемуся, после загула с Малиновским, финдиру приготовить было некому. В десять часов Коля, потеряв надежду на кофе, даже мечтать боялся о пирожках тети Лены и домашних котлетках, коими его частенько баловала Локтева. Живот давал о себе знать довольно громким бурчанием, но удовлетворить его было решительно нечем.

«Охо-хо, Катька! Из-за тебя не только на Пушкаревский пищеблок мне вход закрыт, но и саботаж собственной секретарши на лицо!»

С утра, возбужденная поведением Жданова, Вика умудрилась рассориться с Женсоветом — наговорила всяких глупостей про их любимого Андрея Павловича — и весь секретариат уже второй час заседал в курилке, продумывая, как наказать наглую девицу.

«Воистину, настроение президента самым непосредственным образом влияет на трудовое рвение коллектива!» — мысленно поднял глаза к небу Зорькин, — и с этим нужно что-то делать.

Для начала, Николай заглянул к своему соседу по приемной — Малиновскому. Тот, мурлыча себе под нос, был занят очень важным делом — раскладывал документы по стопкам.

— И ты, Рома, работу секретарши выполняешь?

— Ну, что делать, Николка! Что делать… Наш Андрюша отрицательно влияет на боевой настрой дамочек… или, наоборот, положительно?

— Не знаю как, но что влияет — это точно! — и возмущенно подтвердил наблюдения вице-президента Зорькин, —  они же второй час в своем штабе заседают!

Малиновский отмахнулся.

— Оставь девочек в покое, у них только и радости в жизни, что начальство пообсуждать…

— Да они на этот раз не начальство обсуждают, а готовят какую-то спецоперацию против Викуси… Тебя это не напрягает? Как бы это нам боком не вышло…

— Тебя же Викусины проблемы уже не касаются… Ведь нет? Так чего мне-то волноваться? С беременностью её мы давным-давно разобрались…

— А я чего… Я уже давно…

— Да знаю, знаю, не парься!

—  Так что там у Андрея опять стряслось, — проявил любопытство Зорькин.

— И не спрашивай! Совсем наш президент, опять же, по словам Викуси, «С катушек слетел», и, знаешь, в этот раз даже я с ней согласен, — высказался Роман и продолжил свое увлекательное занятие.

— Не понял… Как это?

— А вот так! — аж задохнулся от возмущения Малиновский, — Захожу я к нему с утренним приветом, как положено хорошему другу… а Андрюшка наш — столб-столбом! Сидит на столе с пришитой к морде лица голливудской улыбкой и не шевелится! Представляешь какой страх! Еле достучался до него!

— И?..

— Что «и»?! Что?! Выставили меня ВОН’с наш дорогой и уважаемый, Женсоветом обожаемый… Ого!.. Опять стих! — довольно воскликнул Рома, стал сосредоточенно рассматривать какую-то бумажку и «выпал» из разговора, — А тебя, дорогуша, куда определить?..

— Да уж, — заметил Зорькин, — Ты поэт… Зовешься Цветик… Но я, все-равно, ничего не понял, — пожал плечами и вышел в приемную.

Удовлетворился полученной информацией и к Жданову сунуться не рискнул.

«И, все-таки, я прав! Во всем Пушкарева виновата! Только по её вине катаклизмы происходят — опытом, на собственной шкуре проверено! Вот и здесь началось!..» — вздохнул Коля и решил, за неимением другого варианта, спуститься в столовую на 15-й этаж и удовлетворить, если не любопытство, то свой страдающий желудок.

Следующая * Предыдущая

Следующая * Предыдущая

Наутро Андрей, впервые за долгое время Катиного отсутствия, почувствовал себя бодрым и обновленным — раскрылся перед своей девочкой, пришел к согласию с самим собой, принял решение не давить на неё — и легче стало дышать. Теперь, когда появилась надежда: «Катя умная чуткая и добрая, она не будет затягивать с ответом и обязательно откликнеться на просьбу о скорой встрече.» Очень хотелось высказаться кому-нибудь, распахнуть душу…

Мама… Нет, она отказалась влезать в их с Катей переписку и отношения…

Юлька… Нет, её тревожить нельзя, тем более сейчас, когда, хоть и вынужденно, но Андрей, вопреки обещаниям и уверениям, публично отказался от её ребенка…

Ромка… Нет, слишком друг язвительный и легковесный — обязательно начнет своими насмешками, шутками-прибаутками раздражать, а это благоразумия и спокойствия никак не добавит…

Николай… Нет, не в тех они отношениях, да и друг он Катин…

Так и не найдя подходящего кандидата на роль непритязательного слушателя, Жданов-младший завел диалог с самим собой: тихонько про себя проговаривал отправленное Катюше письмо, выискивая сильные и слабые его стороны. Так углубился в это занятие, что не обратил внимание на отсутствие секретарей на своих местах, и даже тогда, когда Вика влетела в кабинет с очередной жалобой на очевидный факт поголовного исчезновения Женсовета, посмотрел сквозь неё и широко улыбнулся. Викуся, не ожидавшая такой реакции от вечно недовольного президента, взвизгнула от неожиданности и с восклицанием «С ума сойти!» выскочила из кабинета.

Роман появился на фирме ближе к обеду. Зашел к другу отчитаться о встрече с поставщиками и тоже застыл в недоумении. Андрей смотрел прямо перед собой, не замечая прибытия визитера, и улыбался широко-широко. Малиновский прислушался к шепоту прячущейся за дверью Клочковой «Вот так и сидит с утра… С ума сойти! Совсем съехал с катушек!»

— Викуся, успокойся, родная! Все в порядке. У нашего президента сегодня задумчиво-лирическое настроение, неужели не понимаешь?

— …

— Как хорошая и преданная секретарша, ты должна чувствовать настрой своего шефа… Нехорошо… нехорошо… Может пришло время уволиться?

— Ты что, с катушек съехал?! — автоматом выплюнула заезженную фразу Вика, но уже в применении к «вицу», такому же улыбчивому, как и президент.

— Да… со словарным запасом у нас напряженка… Купи хоть словарь Даля для разнообразия… Хотя нет. Знаешь, сегодня одна милая девушка пригласила меня в новый букинист, я найду тебе там старинное издание… Ты же у нас девушка стильная, следуешь моде… Вот и подарю дебе Экс-клю-зИв.

— Правда штоли? — не поняла язвительного тона вконец обалдевшая секретарша.

— Да, дорогая! — и Роман звонко чмокнул воздух возле густо напудренной щечки.

— Андрюха! Палыч! …день чудесный! Еще ты дремлешь, друг прелестный? Пора, красавец мой, проснись!.. Вчера, ты помнишь, что-то злился, по всему офису носился…* Фу… фсё! Выдохся! Андрей! Очнись уже!

Жданов с трудом оторвал глаза от картины на стене. Совсем недавно в его видениях на этом фоне проносились картины и варианты долгожданной встречи с Катюшей…

— Ну чего ты разорался, Малина?

— А ты?! С утра пялишься в стену? Хорош! Ну и что такое случилось вчера? Сначала вытурил меня из своего кабинета самым хамским образом и ничего не объяснив, потом пропал, вечером на звонки не отвечал… А сегодня — чудная картинка! У Викуси уже нервный тик от твоего вида! Объяснись!

— Ничего я тебе объяснять не буду. Просто скажу… — и опять лучезарно улыбнулся.

— Ну?.. Что ты лыбишься!

— Не хами, Ромка. Просто… Катенька вчера написала…

Малиновский фыркнул:

— Впервый раз, что-ли!

— …написала полноценное письмо…

— Так, это уже интересней! И что? Выдала полезную информацию наша девушка без адреса?

— Нет…

— Так откуда такое счастье? От отчаяния?

— Катюша обещала скоро встретиться…

— Ну, тогда точно — счастье! И поэтому ты полдня пугаешь невминяемостью окружающих?

— Ах, Ромка… Ничего ты не понимаешь!

— Да уж, куда мне! Кстати, сегодня я иду с Аленкой на открытие нового букинистического магазинчика где-то на окраинах… Собрать для тебя информацию о работниках библиотек и книжных магазинов?

— Все пальцем в небо тычешь, друг мой?

— Уж лучше тыкаться чем-то и куда-то, чем сидеть с таким малахольным видом и ждать обещанного неизвестно когда… ЧУДА…

— Иди уже… Иди, Малиновский… Иди…

— Ну, вот опять выставляешь! А знаешь, я пойду! И буду получать удовольствие от жизни! А ты сиди… Сиди… Сиди… Жди…

___________________________________________________________

* Переделанная версия стихотворения А.С.Пушкина «Зимнее утро»

Следующая * Предыдущая

Следующая * Предыдущая

Прокрутившись полночи на скомканных простынях, Андрей вскочил с постели засветло. Быстренько умылся, принял бодрящий душ, на завтрак обошелся одним кофе — больше ничего не смог в себя впихнуть — и сел обдумывать ответ на Катенькино письмо.

Мыслей было много, одна набегала на другую, прерывала, обрывала, меняла смысл… После часа сидения на дивана в позе роденовского Мыслителя и серьезных  размышлений, в голове у Жданова образовался огромный клубок разнообразных непонятных запутанных и спутавшихся между собой мыслей, порывов и версий, но ни чего из этого не могло подойти для письма его любимой ненаглядной и самой родной Душе.

«Бр-р-р-р… Если так и дальше пойдет, скоро к психиатру на прием записываться придется! Так, позвоню-ка я мамуле… или сначала Ромке?.. Нет… может Юльке? Жданов, может и штаб… а-то и весь Совет созвать!.. — что-то явно не укладывалось в разгоряченной голове, не совпадало с вихрем желаний, не совмещалось с решением быть спокойным и рассудительным, — Нет нет и нет!!! Мама в данной ситуации — самый нужный мне человек!» — решил, наконец, Андрей.

***

Марго со всей обстоятельностью выслушала рассуждения сына, разумные и не очень, вникла в его душевные метания и, наконец, когда он добрался до откровенного бреда, вынесла вердикт:

— Так, для начала успокойся и вернись на бренную землю! Одно письмо от Кати, а ты уже такие планы нагромоздил!!! Ты же сам несколько минут назад утверждал, что нужно все очень хорошо продумать, взвесить и не поддаваться порывам… Как я поняла, Катя девочка умная… ранимая, чуткая… и очень непростая…

— Да-да очень! ОЧЕНЬ! — с жаром подхватил Андрей, — Вот, прочти её письмо, и сама поймешь… — он протянул матери свой лептоп.

— Ну что ты, Андрюша! Мне достаточно твоего изложения, а чужие письма читать, как говорит твой дружок «не камильфо»!

— Да… правда… и что это со мной?! — сам себе удивился Жданов и с кривой улыбкой пожал плечами, — извини, мамуля… я немного не в себе…

— Не немного, а МНОГО! Возьми себя в руки, наконец! Ведь все хорошо — Катя ответила, обещает скоро встретиться — радуйся!

— А я и радуюсь, не видно что ли?.. — посмотрел на скептически поджатые губы матери и усмехнулся, — Да… знаю, не видно… Ну как ты не поймешь, не могу я без нее больше! Н-е м-о-г-у!

Марго тихонько вздохнула, не дай бог опять вызвать бурю, и стала почти шепотом увещевать:

— Тихо, сынок, тихо… Все я понимаю… И вот о чем подумала… Напиши ей о радости, которую испытал когда письмо получил, о своих метаниях, сомнениях, о своих чувствах к ней… Не стоит других своих подружек упоминать, да и про Пашку тоже… распространяться не стоит… Катя, я уверена, в газетах все прочла… А если нет, то этой гадости ей и в письме Зорькина должно было хватить. Ты же до разборок с прошлым не опускайся, сдержи эмоции, пиши немного отстраненно…

— Как это? — не понял Андрей.

— Знаю, энергия твоя бьет через край, аж зашкаливает… Но для письма представь, что вы уже встретились, прошло время, и ты рассказываешь ей о том, что было. Поверь, так Катя не почувствует давления и требования немедленно явиться пред твои очи. И в конце письма тоже не дави — только напиши, что надеешься и ждешь встречи. Не нужно напрягать девочку. Дай ей понять, что ты повзрослел, уверен в своих чувствах и принимаешь все её желания и проблемы с пониманием. Мы, женщины и, особенно умные из нас, любим, когда с нами считаются, уважают и принимают на равных.

— Но Катюша и так знает, как я её уважаю, как интересуюсь и принимаю к сведению её мнение…

— Ты это делал в применении к совместной работе. Да, Пушкарева очень сильный экономист, и знает об этом. С ней многие считались, к ней прислушивались и уважали… А в твою задачу входит показать, что и в личном ты так же к ней относишься… А потом, когда она рядом будет, «подставь своё крепкое плечо». Некоторые женщины принимают проявления мужского начала за авторитарность, за давление, за желание заставить их поступать «как мужчина решил»… и начинают противиться, упрямиться, характер показывать. Ведь тебе это на данном этапе отношений совсем не нужно, ведь так?

— Да… характер… Она его уже показала и продолжает показывать! Зачем от меня сбежала, спрашивается?! И теперь… Вон сколько меня маринует! Это невыносимо, мама!

— Андрей!!! — громкий окрик матери, как выключил батарейку. Глаза Андрея заволокло мечтательной дымкой и он замолк, — Ты все понял, сынок, ответь? — потребовала Марго.

— Да… понял… Хорошо… хорошо, мама… Я понял… спасибо… — Андрей мысленно уже складывал буквы в слова и слова в предложения. Автоматически чмокнул Маргариту в щеку и пошел к двери.

«Ну что с ним сделаешь! Чистый инопланетянин!»

— Андрюша, постой!

— Да… — «инопланетянин» обернулся.

— Не забудь написать в конце письма, что любишь…

— Конечно… разумеется… люблю… о-ч-е-н-ь… очень лю-б-лю… да… о-б-о-ж-а-ю… б-о-г-о-т-в-о-р-ю…

И, тихонько прикрыв дверь в родительскую квартиру, рванул по ступенькам — скорее — к себе — писать письмо Катюше.

Маргарита Рудольфовна опять тяжело вздохнула. «Вот так и теряешь сына. Ушел, мой дорогой, общаться со своей девушкой, а матери остается только ждать, когда в следующий раз совет или поддержка понадобится. Радуйся, Марго, что он к тебе пришел, а не к дружку своему шебушному не побежал. Тот бы уже насоветовал! — встряхнулась, как бы скидывая грустные мысли, — Так, а теперь за осуществеление своих планов: что у нас там с риэлторами слышно?!»

Следующая * Предыдущая