Три девицы…

Следующая * Предыдущая

Как финансовый явился, Андрей сразу на него набросился:

— Ты знал, партизан! Знал, а мне ничего не сказал!

— Он о чем?! — ошарашенный напором, обратился за переводом к Роману Зорькин.

— Да все о ТОМ же… и все о НЕЙ же…

— А-а-а-а… Да-а-а-а… То есть НЕТ! Нет, не знал! Чес-слово не знал. Мне только утром Малиновский сообщил! Вот чес-слово!

— Ладно, не парься! Верю! — снизошел президент.

— Не беги вперед паровоза — все дело загубишь. Дай ты ей время, да и сам попривыкни к мысли об отцовстве… Ведь Катька почти созрела — письма подлиннее писать стала, сам же сказал… А так, резко — еще увидит тебя перед собой, и ребеночка раньше времени родит! — высказал свое мнение Роман.

— Тфу на тебя, Малиновский! Даже не заикайся о таком!

— А ты горячку не пори! — повысил голос Роман, — Успокойся и сам рассуди: Катя чего-то опасается… И пусть… Пусть… — не дал Андрею слово вставить, — Мы же примерно догадываемся чего!

— Ну, если ты такой умный — просвяти нас — чего же Катюша так боится, или кого? Меня, что ли? Меня?!! Если бы боялась — не писала бы!

— Ты прав, прав, крнечно, НО кроме тебя есть еще и Кира… и твое окружение… Ты не подумал что будет, если ты после всех, обеляющих тебя, статей, вдруг появишься с новой беременной подругой? Да и захочет ли она всеобщего внимания… а рядом с тобой без этого не обойтись.

— Точно! — подтвердил Коля, — у Катьки в голове иногда такие мысли и идеи появляются… И, кстати, самоедство — её любимый вид спорта.

— Вот видишь, — продолжил увещевания Малиновский, — возьмешь нахрапом, а проблемы остануться. Может ты не знаешь, но Женщина — как эхо. Как к ней обратишься, так она и отзовется… *

И тут вступил Зорькин:

— Не уверен, что Пушкарева эхом… Но обухом по голове точно отозваться может! Куда нам, примитивным мужикам, до её заумных мыслей допендрить! «Самое хрупкая вещь на Земле — это любовь женщины. Один неверный шаг, слово, взгляд и ничего восстановить уже не удастся…»**

— Это ты про Клочкову? — пустил шпильку Роман,  но Коля не среагировал, а серьезно разъяснил:

— Нет, это про Катьку! И как точно сказано, не находите? «…Один неверный шаг, слово, взгляд и…»

— Во-о-о-от, — снова перехватил инициативу Малиновский, — Давай, лучше, план составим, как потихоньку… Слышишь? ПО-ТИ-ХО-НЬ-КУ! Катю вернуть.

— Опять план?! План реорганизации… Бизнес-план… Надоело! До родов ждать я не буду! — взбеленился Жданов.

— А тебя никто и не заставляет! — искренне удивился Роман, — У нас еще три месяца впереди.

— У вас?! ТРИ! А я целых три месяца не выдержу!

— Погодь, Палыч… Давай дадим ей… ну, скажем, неделю на раздумывание… Так тебя устраивает?

— И?.. — Андрей стремительно перемещался из угла в угол и мял несчастный оранжевый мячик с такой силой, что даже твердая резина могла не выдержать.

— И?.. Ах, И… И, потом, если через неделю не вернется…

— НЕТ?!! — вскричал Андрей, — НЕ ВЕРНЕТСЯ?!

— Ну что ж ты нетерпеливый такой! Николай, разъясните господину президенту, какую тактику можно применить, а-то у меня силы кончаются!

— Как говорит Алонсо Арджуна: «В жизни всегда всё рано и никогда ничего не поздно»! — вставил свое веское слово начитанный Зорькин.

— Вот, прислушайся к мудрым! — подхватил Малиновский.

Андрей, наконец, остановился, тяжело опустился в свое кресло и со всхлипом вздохнул:

— Да… с классиками не поспоришь!

— Не расстраивайся, друг, главное, что мы знаем, где она обитает, и остальное — устаканится! Может выпьешь чего-нибудь — полегчает, — прибег к проверенному средству Роман, но Жданов так на него зыркнул, что тот застыл от злости, промелькнувшей во взгляде президента.

— Рома! А ты ничего лучше не придумал?! Там Катя одна, а я напиваться буду?!

— Ну все-все! Разошелся! Никто же тебя силой не заставляет… Успокойся.

— Успокоишься тут, — проворчал Андрей, а потом и вовсе послал их, — А идите-ка вы… поработайте, что ли…

Добровольные помощники быстренько ретировались от беды подальше. А Жданов задумался.

«А ведь они правы, нельзя Катюшу нахрапом брать… Нужно все хорошенько продумать… Но здесь не дадут. Домой… хватит, наработался сегодня! Домой! Думать!» — и, быстро разложив бумаги по папкам, почти бегом спустился на стоянку.

______________________________________________________________________

* Автор неизвестен.

** Эрих Мария Ремарк ©

Следующая * Предыдущая

Три девицы…

Следующая * Предыдущая

Роман ожидал застать Жданова в растроенных чувствах — по дороге к его кабинету морально готовился к бурному всплеску эмоций президента и к своей роли утешителя-усмирителя. Но, к его удивлению, Андрей даже не поднял глаза на входящего и не отозвался на приветствие. Он что-то сосредоточенно набирал на компьютере, а когда закончил, оторвался от экрана, посмотрел в окно и задумчиво произнес:

Женщины коварны, Малиновский! Знаешь, порой, чтобы отомстить, вместо войны они объявляют дружбу…*

Малиновский встрепенулся: «А-а-а… все-таки заметил меня! И уж если Палыч решил поделиться наболевшим, стоит подхватить эту волну и развернуть в нужное русло.»

— Ты о Кирюше говоришь? — увидел слабый кивок и продолжил заданную тему, — Если о ней, то да — я полностью с тобой солидарен! Они иногда такое творят, а после овечками прикидываются — мол прости, невиноватая я, и другие разные отговорки… Всегда так вывернут, что за их же выкрутасы мужику еще и извиняться приходится! Только такой доверчивый мужик, как ты, Палыч, мог с ней «дружить»! — не удержался Роман, а потом еще и съязвил, — Но ладно бы с ней одной! Ты умудрился «дружить» с тремя одновременно!

— Почему с тремя? — на автомате отреагировал Андрей, — их больше было…

— Ох, извини, не Трио? Квартет? — посмотрел на друга и усугубил, — неужели Сексте́т?!** Я что, так тебя недооценил?!

Жданов на такой комплимент только хмыкнул.

— Да!.. Но этих-то трех дам ты к себе особо приблизил и вот, смотри что получилось!

— Что? Что уже такого получилось, Малиновский?

— Да ничего хорошего! Особенно, в конкретном, Кирюшином, случае. Мы же про неё говорим? Воропаевы, и без того, семейка малоприятная, а тут еще и беременность эта!

— Да, не говори… От Сашки всегда можно ожидать гадость, Кристинка не от мира сего — особо никогда не заморачивается земными проблемами, а тут — прямо стеной за любимую сестричку встала!

— Кровь не водица! Нам с тобой такого не понять, ведь мы единственные дети. Хотя, ты уже точно скоро хоть одной, а-то и двумя сестричками или братиками обзаведешься, — хохотнул Роман, — Кого там Юлианна ждет?

— Дочку…

— Вот, значит сестричкой! Ну, а Кира? Или пока не известно?

— Да все известно уже… Не будет у нее ребенка, говорит, выкидыш был…

— Во как! А ты как считаешь? Аборт или само так получилось?

— Говорит само… От моего пренебрежения, мол… Дура! Представляешь, она даже не догадывалась, что мама лично их с отцом застукала!

— Ну теперь-то, после того, как вы её дружно послали, думаю, догадалась уже. Она, понятное дело, змеюка, но не идиотка.

— Ты прав! Уже догадалась. Я ей, не более чем четверть часа назад, еще раз всё подробненько так и разъяснил… — и Жданов тяжело вздохнул.

— Ладно, Андрюха, хватит киснуть! — и Роман перешел к делу, — У меня для тебя новость интересная имеется!

Жданов вопросительно вскинул брови:

— Еще одна?! Н-е-е-ет! На сегодня новостями я сыт уже по самое не хочу! Аж воротит!

— Но ты все же послушай, новость хорошая!

— Х-м-м-мм…

— Ну, как хочешь! Смотри, пожалеешь! — встал в позу Малиновский.

— Даже так? Ну, выкладывай тогда свою новость, — скептически протянул Андрей.

И Роман, раскинув руки и поклонившись, широко улыбнулся и начал свое представление:

— А ведь я был прав, Жданыч!

— В чем опять? — устало поддержал действо Андрей. «Опять Малина со своими глупостями! И деться некуда от его энтузиазма!»

— Она работает в книжном! — провозгласил друг так, будто о выигрыше в лотерею сообщал.

Сердце подпрыгнуло, задохнулся от такой неожиданной новости. «Что он сказал? Неужели?!» Повторил еще раз — медленно и про себя — «Она… работает… в книжном…», потом оглядел Романа — «Похоже не шутит…» и спросил шепотом:

— Катя?!

— Ну да! Она, родимая, ОНА!

— Когда… Как ты узнал?! Почему молчал?!! — закашлялся от стянувшего горло напряжения Андрей.

— Извини, не хотел в твои рассуждения о женской подлости вмешиваться!

Жданов подскочил, схватил друга за грудки и прорычал:

— Говори уже!

— Where there‘s a will, there‘s a way! — Ромка весь светился от гордости.

— Переведи, что-то я… с… утра… плохо понимаю…

— Да ты что?! Ведь инглиш — твое второе Я!

— Ромка, повтори!.. П-О РУ-С-С-КИ!!! — в голосе Жданова послышались металлические нотки.

Малиновский вздохнул и послушно перевел:

Где есть желание, там есть и способ, — и добавил, — Английская, между прочим, поговорка.

— Ну?..

— Что «Ну»?.. Я её случайно увидел…

— Где?! Как?! Она видела тебя?! Что сказала?! Ну что ж из тебя все клещами тянуть надо!!!

— А ты не спеши… Не спеши… — и пробормотал под нос, — Может еще пожалеешь вообще, что поспешил…

— Что ты там шепчешь, на меня смотри и рассказывай!

— А нЕчего особо рассказывать. Работает в новом букинисте «Экслибрис». Помнишь, я недавно на открытие ездил.

— И ты несколько дней молчал?!

— Я не молчал! Уверен не был, что она там работает… Может она приходила книгу купить…

— «Уверен не был…» — Андрей про себя проговорил услышанное и снова впился глазами в Ромку, — А теперь уверен?

— Ну, — потянул Малиновский, — она там вроде компаньон… Я точно не понял, но на работу приходит каждое утро.

— И что, теперь её в этом магазине можно будет всегда найти? — усомнился Андрей, а потом испугался и заметался по кабинету, — ДА ОНА ЖЕ если тебя видела… ДА ОНА ЖЕ СБЕЖИТ ОПЯТЬ!

— Не сбежит! — не выдержав метаний друга, заорал Роман, — Успокойся, ненормальный! Не видела она меня. Н-е  в-и-д-е-л-а! Вот если бы видела — точно бы сбежала!

— Почему? Ты такой страшный был?

— Не во мне дело… — отмахнулся Малиновский и выдохнул, — БЕРЕМЕННАЯ ОНА! Шестой месяц, наверное.

Андрей бухнулся в кресло, тряхнул головой, глаза закрыл… Посидел так с минуту, подсчитывая что-то на пальцах… «Так… Сроки совпадают… Беременная?.. Это и есть её МЫ? Моя девочка беременна?!» Вздохнул глубоко, глаза открыл и расплылся в улыбке, как-будто от груза тяжелого освободился.

Ромка растолковал это сияние, как признание.

— Андрюх, а ты уверен, что у Кати ребенок от тебя?

Андрей даже подпрыгнул и смешно взмахнул руками.

— Ромка, чушь не мели! Он МОЙ!

— Кто?! — Малиновский и даже пригнулся от неожиданности.

— Ребенок, кто же еще! Сам же сказал!

— Вот так вот! И тебя это радует? «Откуда у него такая уверенность? Я бы двадцать раз проверил!» — и Роман решил убедиться еще раз, — Не забыл, что только недавно с трудом избавился от двоих претенденток? Там тоже вроде как «твои» детки были…

— Ты что тупишь?! То были НЕ мои! А Кате я сам говорил, что не против… — Андрей удивился: «И как это Малиновский разницы не видит?!»

— Не против чего?

— Ребенка, болван! Ребенка от нее.

— А этот, потому значит, что ты был «не против»… Сразу, и не глядя — ТВОЙ?

— Да, вот так — СРАЗУ и НЕ ГЛЯДЯ! Чей же еще?! Катюша мне никогда не врала и врать не будет! — сказал последнее слово Жданов, намекая на необратимость и окончательность своего решения,  — И хватит об этом! Даже не сомневайся в ней!.. И во мне тоже!!!

— Разумеется… разумеется, и не думал сомневаться! — попытался сбить напряжение Роман и тут же опять все испортил, — Тогда другой вопрос: почему она сбежала? Просто так? Может, все-же ребенок… — увидел как Андрей брови сдвигает, «Ну надо же какой нервный попался!», и другую версию полушепотом выдвинул, — Или, может, не любит…

Жданов сразу сдулся, плюхнулся в кресло, глаза закрыл и мечтательно вздохнул.

— Эх, Ромка ничего-то ты не понимаешь! Я тут недавно нашел такую фразу — «Женщина может любить так, как будто никогда не уйдет. Но может наступить такой день, уйдет так, будто вовсе и не любила…» *** Все просто объясняется: Катюша просто не захотела на меня еще одну проблему вешать… Про Юлькиного малыша она всё знала и согласилась, что принять ответственность на себя — единственный правильный выход. А вот с Кирой… Видно, для нее это и был решающий компонент…

— А для кого не был? Но ведь Кирюша в твоем «Трио» всегда роль подстилки играла… и такой исход не исключался. И что, Катенька, по простоте своей душевной, ни о чем не догадывалась? Или я ошибаюсь? — Малиновский до сих пор никак не мог понять и объяснить себе романтические отношения избалованного женским вниманием друга с простенькой незаметной, правда, умненькой не по годам, Катей.

— Да знала она все про нас с Кирой! Знала! Но я… когда с ней встречаться начал к Кире уже не ходил и Кате об этом прямо сказал. Вот… А когда на даче вдруг выяснилась эта беременность, сразу заявил троим, что не я отец, и объяснил почти со сто-процентной уверенностью, что этот ребенок моим быть никак не может, не тот срок… Но Кира так настаивала… и я решил не обострять.

— Ты решил не обострять, и «ПОЧТИ на сто-процентов…» был уверен! Потому и в командировку уехал. А Кирюша «так настаивала», что даже Катино заявление об увольнении с радостью приняла!

— Ты думаешь это Кира все устроила? Её увольнение и исчезновение?
— Устроила — не устроила, но подтолкнула точно! Даже один процент это много, а тут «почти…» сколько? — Два-три-больше? Это для такой сомневающейся и совестливой девочки, как Катенька еще какое доказательство! А ты в командировке! Оставил их между собой разбираться и трусливо дезертировал с поля боя! — очень Ромке в последнее время военная терминология была по душе.

— Я и не подумал! Катя знала, как все это для меня тяжело, и согласилась на мой отъезд…

— А что бедная девочка еще могла сделать! Думаешь она о своей беремености уже знала?

— Н-н-нет, не думаю… Думаю, что узнала, когда меня уже не было рядом, и запаниковала. И, ВМЕСТО ТОГО, чтобы ПОЗВОНИТЬ МНЕ — СБЕЖАЛА!

— Знаешь, есть такие люди: поближе узнаешь — подальше пошлёшь. Это я о Кире, — уточнил Роман, — Она ведь могла ТАК её подтолкнуть — не позавидуешь… Ты вот Пушкареву осуждаешь что не позвонила, а может у нее выхода другого не было, как поскорее скрыться от Воропаевой…

— Да не осуждаю я, не осуждаю… Просто… Я её столько уже уговариваю откликнуться, могла бы позвонить уже… — оборвал не в ту сторону метнувшиеся мысли, — Все Ромка не о том думаешь!

Андрей замялся, ведь только утром сам себе пообещал не вмешивать в отношения с Катенькой чужих. Но после разборок с Кирой и ошеломляющей Ромкиной новости, сил на спокойное и самостоятельное обдумывание дальнейших действий не осталось. Потому, борясь сам с собой, промямлил:

— Лучше давай подумаем, как я к ней явлюсь… — посмотрел на ошарашенную физиономию Малиновского и сжалился, — Зорькина зови, вместе соображать будем!

Роман пошел за Колей, бурча под нос:

— Как явишься, как явишься… Как солнышко ясное, блин!.. Пред ясны очи… Катеньки ненаглядной!.. Вот теперь Военный Совет созовем… Николя-Маргарита-Я-да-Ты… Посовещаемся… Решим…

Андрей краем уха расслышал в бормотаниях Малиновского «Маргарита» и крикнул вслед:

— Маму привлекать не будем! Её только не хватало! Ты слышал Рома?

— Да слышал… слышал… Только Николая приведу. Одна нога там а другая… Я мигом, мой президент!

______________________________________________________________________

* Автор неизвестен.

** Кварте́т - многозначный термин: (муз.) - ансамбль из четырех исполнителей; Сексте́т - ансамбль из шести исполнителей;

*** Моника Беллуччи, итальянская киноактриса и фотомодель ©

Следующая * Предыдущая

Три девицы…

Следующая * Предыдущая

Катя сидела в уголке, обложившись сонниками и никак не могла поверить в прочитанное.

«…Ваши отношения с любимым переходят на новый уровень. Вы подсознательно боитесь перемен… — …Если в ближайшее время вы не сумеете привести свои мысли и планы в порядок, вас может ожидать полоса неудач… — …Дружба и любовь — это, в первую очередь, доверие!»

Елена Александровна Пушкарева, её добродушная любимая мамочка, почти каждое утро рассказывала свои ночные видения и трактовала их, как самой было удобно, подстраиваясь под события и настроения окружающих. Со временем, даже Валерий Сергеевич стал прислушиваться к её «выдумкам» — так и ворчал по утрам: «Ну, вещунья моя, поведай, что нас сегодня ждет, что ты ночью на этот раз углядела?».

Несмотря на то, что некоторые мамины «предсказания» были похожи на правду, Катя в них не верила, считала, это наивным способом манипулировать ею и отцом, а совпадения маминых видений с последующими событиями — случайностью… Теперь же, когда авторитетные издания в один голос утверждали, что нужно поскорее встретиться с Андреем, и промедление может обернуться несчастьем…

Да и Антон Павлович советовал поскорее открыться и не скрывать от отца ребенка правду…

«Что же делать?!»

Не в силах принять какое-нибудь решение, борясь сама с собой, Катя так и сидела на стремянке между книжными полками.

«Какая я, все-таки трусиха! Что же делать?! Он же молит о встрече! А я как этого хочу! Но боюсь, что Андрюша не поймет… И его любовь обернется крахом моих надежд…»

Раневский уже несколько минут наблюдал за Катей, а она, уткнувшись взглядом на раскрытые книги, находилась во власти своих мыслей и совершенно не замечала ничего и никого вокруг.

««Порой и черт боится мыслей, что зреют в женской голове..!»* Ох, Катюша, что ж ты так мучаешься?!»

— Катенька!

Девушка вздрогнула и оглянулась.

— А-а-а… Я уже иду, Антон Павлович. Уже иду…

— Не торопитесь! Еще никого нет… Я вот вас спросить хотел…

— Да-да, конечно, — засуетилась Пушкарева, пристраивая книги на места и боясь смотреть в сторону Раневского.

— Чем вы там заинтересовались? — он прекрасно знал, что находится на этих полках и удивился про себя, зная, как девушка относится ко всей этой эзотерике**.

— А… Да так… ерунда… Просто… — Катя не смогла соврать, — Понимаете, мне сон приснился… или не сон…

— Интересно! Не будете ли так любезны поделиться? Или это что-то личное?..

— Да нет… Я Вам уже говорила… — и она решилась, — Мне сегодня ночью… — и пересказала весь ночной диалог-видение с Андреем.

— Так, понятно. Значит моим советом вы до сих пор не воспользовались? Не сообщили отцу о его радости?

— Почему Вы так уверены, что для него это будет радостью? Ведь Вы его совсем не знаете…

— Зато знаю вас, Катенька! И думаю, что не стали бы вы интимничать, простите за слово такое, с неприятным и недостойным человеком!

— Нет… Конечно нет! Он чудесный!

— Так почему вы столько раздумываете… сомневаетесь?! Ваше время рассуждать уже подходит к концу! Неужели признание небезразличному вам человеку может обернуться бедой?

— Понимаете, он очень популярен… Ну, про него много пишут… Я боюсь, что не так поймут такое развитие событий… перевернут все с ног на голову… Ему будет больно… может и неприятно… И его родители, друзья… Я им.. Уверена, что не понравлюсь рядом с ним…

— Знаете, есть такое выражение: «Всегда найдется кто-то, кому не нравится то, что ты делаешь. Это нормально. Всем подряд нравятся только котята.»***

— Нет, понимаете… Дело даже не в том, что я ему не подхожу… что мы с ним очень разные… внешне и вообще… и что я не понравлюсь кому-то… Моё появление может повредить его делу… Его любимому делу.

— Катюша, дорогая! А, может, прежде, чем что-либо предположить или выдумать, воспользуйтесь совершенно безумным методом — cпросить!**** Просто сообщите о факте беременности и спросите: желает ли он все еще встречи, признает ли ребенка. Если вы так остерегаетесь разговора с глазу на глаз — спросите письменно! Ведь если, в конце-концов, он не откликнется или не отреагирует как вам хотелось-бы, то и настаивать на чем-то и искать вас не будет. Тогда можно не сомневаться — растить ребеночка и радоваться рядом с ним. Ведь это такое счастье! Но прежде… даже самые из наимудрейших толкают нас попробовать, прежде, чем отказаться от шанса быть счастливыми: «Рискуйте! Если вы победите — будете счастливы, а если проиграете — опытны.»***** — продекламировал Антон Павлович и наставительно похлопал Катю по руке.

— Да, — улыбнулась Катя, — с таким авторитетом не поспоришь! Но… все-же мне хотелось бы еще подумать…

— Ну и упрямица! Да не о чем тут думать! Не о чем! Катя, не разочаровывайте меня! — воскликнул Раневский, вскинул руки, капитулируя, и, покачивая головой, пошел прочь.

А Катя опять опустилась на стремянку. «Что же делать? А вдруг Андрею только кажется, что он меня любит и это лишь погоня за миражами… Да, нам было хорошо вместе, но совсем недолго… И, потом, как не раз говорила Кира: ОН ТАКОЙ! ТАКОЙ!!! А я… Всего-лишь серая офисная мышка… Что же делать?!»

_____________________________________________________

* М. Булгаков

** Эзотери́зм (от др.-греч. ἐσωτερικός — внутренний; эзоте́рика) — совокупность знаний, сведений, недоступных непосвящённым, несведущим в мистических учениях людям, особых способов восприятия реальности, имеющих тайное содержание и выражение в «психодуховных практиках».

*** Отто фон Бисмарк

**** Автор неизвестен

***** Омар Хайям

Следующая * Предыдущая

Три девицы…

Следующая * Предыдущая

Рома из своего кабинета услышал негодующие восклицания своей секретарши. Шурочка никогда не умела сдерживаться, а сейчас прямо кричала в трубку:

«Видела как она меня прищемила?!» «Да что ты говоришь! Вот наглая!» «Ну а она что?..» «Ну, а он?!.»

Не сумев побороть любопытства, вице-президент высунул голову из кабинета и заметил, что и финансовый директор не остался в стороне.

Шурочка же, заметив такой неприкрытый интерес начальства, сразу втянула их в свой телефонный разговор:

— Вот и Роман Дмитриевич с Николаем Антоновичем интересуются! Приходи сюда все подробно и расскажешь, — приказала в трубку, потом развернулась от стола и, уже обращаясь к мужчинам, возмущенно воскликнула, — Вы такое видели! Кира Юрьевна, как ни в чем не бывало, явилась в компанию и сразу к Андрею Палычу! Я её остановить пыталась… А она!.. — у Шурочки даже дыхание сперло от возмущения.

Малиновский и Зорькин подскочили к секретарше, Николай похлопал её по спине для успокоения, а Роман налил водички. Тут и Мария пожаловала с полными разведдаными и затараторила:

— Вы не представляете! Правда, Шурок? — обратилась к подруге за поддержкой. Та только головой кивнула.

— Такая наглая!

Малиновский попытался немного снизить градус возмущения, но девушка продолжила, как заведенная:

— Когда Шурочка предупредить АндрейПалыча попыталась, то она её дверью прищемила! Шурок, ты как?! — Мария снова обратила внимание слушателей на несчастную жертву распоясовшейся Воропаевой. Та только глаза закатила и за свою огненную растрепанную шевелюру схватилась.

— Жданов сам не свой! Сначала спокойно с ней говорил… А она!.. Она как начала кричать… Ну и он! Тоже не сдержался… Аж двери затряслись! Потом опять тихо… А потом БАХ!.. Видно бросил что-то… А она! Как выскочит!.. И к лифту! А он!!! Метался по кабинету… Метался… Щас, правда, затих… Чего бы не сделал… чего!.. А-а-а?.. Вы бы к нему сходили, Роман Дмитриевич, — перешла с быстрого пересказа на нытьё Тропинкина.

— Мария! Ну что за тон, что за стиль! Вспомните, чему вас в школе учили! — попытался пошутить Роман, а у самого мурашки по спине: «Андрей после Кирюшиного визита успокоился? Не буйствует?! Не похоже на него… Наверное, действительно, случилось что-то из ряда вон… Тьфу! Чего же я в панику впадаю, неужели от Женсовета понабрался?! — бросил взгляд на застывших секретарш и на ерзающего Зорькина, — Так, всё!!! Спокойно, Малиновский! — сделал знак Николаю: видимо, придется преждевременно привести в жизнь наш план, — Иду на грозу! Вдохнуть поглубже и на помощь другу!»

Следующая * Предыдущая

Три девицы…

Следующая * Предыдущая

***

Так и не дождавшись звонка, после обеда Андрей сам приехал в компанию. Страсти уже улеглись, и Маргарита посвятила его в свои разговоры с Сашей и Кристиной и в последующие за этим решения.

Вздохнув свободнее от того, что в этот раз ему не пришлось столкнуться с воинствующим семейством, Жданов, после ухода матери, уселся в кабинете и занялся срочными делами. Он планировал пораньше уехать домой, чтобы еще раз, с особой тщательностью, проштудировать Катины письма. Андрей чувствовал, что-то ускользает от него, но никак не мог понять ЧТО…

 

Поработал каких-то полчаса и услышал в приемной какой-то переполох.

«Ну, Викуся! Не успела вернуться с задания — уже митингует!»

Но оказалась, что это не Клочкова. Дверь в кабинет чуть-чуть приоткрылась, в эту узкую щель просунулась взъерошенная голова Шурочки и громким шепотом известила:

— Андрей Палыч! Там Кира Юрьевна пришла! Впустить?!

После короткого ступора от такой драматической сцены Андрей сумел только головой кивнуть, но его разрешения, видно, и не потребовалось. Рыжая головка преданной секретарши была зажата дверью, Шурочка заверещала и кое-как выскользнула в приемную, а в кабинет ворвалась Кира.

— Андрей!!! — и в коридор, — Шура! Немедленно возвращайтесь на свое место и скажите подругам, что здесь не цирк! — и опять, — Андрей! Ты совсем распустил секретарей! Что это за безобразие — встали стеной и не дают пройти акционеру компании!

— Тише, успокойся! — прорычал в ответ на нападение Жданов. «Ну и девчонки! Как своего президента оберегают, молодцы! Нужно будет им премию выписать!»

— Нет! Это так оставить нельзя! Я требую!.. — продолжила истерить Воропаева.

— Кир-р-ра-а-а! — уже взревел Андрей, — Я сказал успокойся!

Девушка вздрогнула, но решила не злить противника перед решающей схваткой и снизила тон.

— Ну, Андрю-ю-ю-ша, я все-таки не понимаю… — заныла она.

— И не должна! И что ты вообще здесь делаешь? Ты должна быть в Лондоне!

— Как что?! А ребенок? Ты до сих пор не принял решения! Бросил меня…

— Кир-р-ра-а-а!

«Не-е-ет, Кирочка, так ты от Жданова ничего не добьешься, только рабудишь в нем зверя… Нужно прикинуться несчастной жертвой… Может расплакаться?..» — и, как по заказу, из глаз брызнули слезы.

— Анн-н-р-ю-ю-ю-ша-а-а… ты ничего не знаешь? Я ребеночк-а-а-а потеряла-а-а-а! Я так хотела нашего малы-ы-ы-ша-а-а…

Воропаева надеялась, что Андрея, всегда нерешительного и поддающегося убеждению, будет легко разжалобить и заставить откликнуться на её претензии. Ясно же, что появление Киры в Москве без всякого следа беременности и судебный иск в связи с раздуваемой в прессе клеветой на невинную жертву чьего-то злого умысла, ему и, тем более, имиджу компании, может сильно повредить. Но и тут все пошло, не так как она запланировала.

Андрей, не выносивший женских слез, среагировал совсем непривычным для Киры образом: уселся в кресло, сначала хмыкнул, а потом и вовсе расхохотался:

— Кирюша! В каком погорелом театре ты эту сцену видела?

Слезы моментально высохли, и девушка пошла в наступление — ведь уязвимая гордость диктовала: нужно до конца отстаивать свою «правду».

— К-а-а-ак ты можешь так говорить! — возмутилась Воропаева, — Сослал меня в ссылку, отдал на откуп Павлу и Маргарите! Они и не смотрели на меня толком!

— Ну почему-же… — Андрей снова хмыкнул, — мама очень даже хорошо рассмотрела ваши с отцом нежничания!

— Какие «нежничания»?! — вполне правдоподобно возмутилась Кира, — Он приставал ко мне!

— Кто? Отец? — вроде удивился Жданов, — Когда? Тогда, когда ты у него на коленках сидела и ворковала?

— Кто ворковал? Ты о чем? Кто тебе такую чушь скормил?!

И Андрей продекламировал со слов Марго:

«…- Ну и как мы назовем нашу малышку, Кирюша? — Ты хочешь дочку, чтобы развратить её, как меня?..» Знаешь… когда мама рассказала о ваших посиделках, даже Сашка удивился такому согласию…

— Сашка?..

— Да. И Кристина тоже… Правда, нужно отдать им должное, семья Воропаевых крепкие орешки: им доказательства подавай!

— И что?..

— Сама у них спроси. Они, кстати, недавно здесь были… С мамой совещались, как из этой гадкой истории выйти без больших потерь. Да, Кирюша! Сама вымазалась и «великого и ужасного» Александра Юрьевича за собой потянула! Молодец! Посмотрим, что тебе братец скажет… после такого-то публичного позора! Даже посмотреть захотелось, как он в своем Министерстве выкручиваться будет… Чем объяснит поведение любимой сестрички? — Андрей язвительно усмехнулся, предвкушая оправдания Сашеньки перед высшим начальством, — Но, можешь радоваться — Кристинка тебя все равно любит! Защищает!.. Так, что… Иди-ка ты к родственникам… — почти послал её Андрей и хлопнул ладонью по столу, намекая, что разговор окончен.

Кире ничего не оставалось, как гордо вскинуть голову и выйти из президентского кабинета.

Когда дверь за ней закрылась, Андрей с трудом заставил себя восстановить сбившееся от возмущения такой наглостью дыхание «Ну вот! Стоит навести в душе хоть какое-то подобие порядка — как туда обязательно залезут и нагадят!..» Поискал глазами что бы такое швырнуть или разбить для снятия напряжения, но, не найдя своего оранжевого мячика и, в кои веки, пожалев компьютерную мышку, тяжело вздохнул и с размаху уселся в свое кресло.

«Видишь, Катюша, я исправляюсь! Даже мышку не раздавил…» — загордился своей выдержкой и снова тяжело вздохнул, — «Еще немножко поработаю… Ведь нужно хоть самое срочное доделать… Вот только мыслями соберусь… И домой!»

***

Вики на месте не было, и Кире пришлось одной пройти к лифтам под пристальными взглядами Женсовета.

«Как стыдно! Вся эта грязь в прессе, слухи… Как быть дальше? — ни одна из её гениальных идей не сработала, — А все Марго виновата!!» А она-то, дура, надеялась, что ни о беременности, ни о разногласиях с Андреем, ни, тем более, о её связи с Павлом, брату с сестрой не известно.

Кира только уведомила их, что поедет к Ждановым отдохнуть, когда вернется — не знает. Те, по её убеждению, и не догадывались, что любимая младшая сестричка из Лондона вернулась, её редкими звонками удовлетворялись и не волновались особо.

Правда, могли бы и подсуетиться, сообщить о грязи, что в желтой прессе появилась. Хотя… Саша такое не читал — был выше сплетен, а Кристинка — та вообще в облаках витала.

А Ждановы и тут её опередили! Как Кира теперь жалела, что не позвонила Кристине и Саше и не предоставила им свою версию происходящего. Узнала бы тогда о «срочных встречах акционеров с президентом» и внесла бы свои поправки… А так, дорогие родственнички, ошарашенные свалившимися на них новостями, повели себя неадекватно и только подлили масла в огонь Ждановского негодования.

Следующая * Предыдущая

Три девицы…

Следующая * Предыдущая

Когда собрались в конференц-зале, дальнейшие обсуждения никого не вдохновили: Воропаевы не пожелали еще больше мараться перед Зорькиным и Малиновским, Юлианне не хотелось лишний раз нервничать — она и так с утра чувствовала себя не очень хорошо, Коля с Романом обдумывали свои планы, да и Маргарита Рудольфовна порастеряла накопленный за последние дни пыл.

Промямлили что-то о том, что вся история не должна получить широкого распространения, пришли к единому мнению, что это не пойдет на пользу ни одной из сторон. Воропаевым был предложен поэтапный план выкупа их доли акций. Александр ответил, что должен подумать, а Кристина такому шагу воспротивилась. Но, после пересказа Ждановой вечернего телефонного разговора с Кирой и оглашенных Зорькиным «достижений» отдела продаж за последние полгода, Саша задумался, пообещал поговорить с Кирой, успокоить её и, до окончательного решения возникших проблем, не допускать к делам компании. Кристина, правда, попыталась защищать сестру и даже пропищала что-то о презумции невиновности… но, под строгим взглядом брата, затихла.

Довольно быстро пришли к приемлемому временному решению:

  1. До окончательного решения о выкупе акций Воропаевы спокойно получают свои дивиденты и не пытаются вмешиваться в управление компанией.
  2. Когда страсти и слухи вокруг улягутся и, если Воропаевы решат не продавать свои доли, снова собрать Совет — уже в полном составе, и тогда прийти к окончательному решению о распределении обязанностей, полномочий и правах акционеров.

На том и распрощались.

Александр и Кристина уехали сразу. Марго возилась с бумагами в кабинете президента, Виноградова умчалась на очередной обед со спонсорами, вице-президент и финансовый директор разбрелись по своим кабинетам.

О звонке Андрею никто так и не вспомнил…

Следующая * Предыдущая

Три девицы…

Следующая * Предыдущая

Пока Маргарита Рудольфовна принимала гостей в кабинете президента, Зорькин с Малиновским думали над тем, как раскрыть Андрею секрет Катиного исчезновения и место её работы. О том, что они знают и её домашний адрес, решили пока не говорить — ведь президент так-и-так, по-привычке, поручит им выяснение деталей. Да и «агентурные данные» еще сыроваты… Решили подождать еще денек — вдруг «милая Валерия Филипповна» сообщит Роману что-нибудь важное во время очередного сеанса связи…

***

С тех пор, как пропала Катя, у Жданова не было сил на привычные домашние дела: для домработницы был наложен гриф «табу» на рабочий стол и бумаги, разбросанные по всему дому — вот она и оставляла все там, где находила, и он сам, раз-два в месяц разбирал эти немалые завалы…

И, пока в «Зималетто», соратники по заговору совещались по важному вопросу, Андрей, ожидая звонка, призывающего его в компанию, занимал себя рутиной, успокаивающей разыгравшиеся после тревожной ночи нервы: разобрать накопившуюся почту, выбросить ненужные бумаги, почистить компьютер от «хлама». Голова была свободна, и Жданов обдумывал свои бдения и видения. Что они пророчили… О чем намекали… И что, все-таки, значат эти Катины «Только с духом соберусь…» и «Мы… приедем… скоро…»?

Еще и еще раз прокручивал в голове ночной диалог с любимой, врезавшийся в память до последней интонации, перечитывал переписку с Катюшей, надеясь отыскать ниточку для разгадки этого «Мы…», но так и не нашел ничего, и не пришел к какому-нибудь вразумительному выводу.

Одно для себя решил четко — все, что касается любимой Катеньки, обдумывать без посторонней помощи и вмешательства. Область их отношений и чувств стали для Андрея настолько личными и интимными, что нередко в голове возникала ассоциация с особенной шкатулкой с очень малым запасом чудес — откроешь чужаку тайну — и рассыпется волшебство, будто его и не было… Даже совсем не суеверный Жданов, после Катиного исчезновения и неудачных попыток узнать её местоположение, стал очень осторожно относиться к любым знакам, намекам и, даже, снам, связанным с его любимой девочкой.

***

Предрассветные видения и голос Андрея не давали Кате покоя. И утром она почти бежала в магазин. Пришла — и сразу направилась к полке с сонниками. Нашла первое издание сонника Миллера, «Толкование сновидений» Фрейда и «Сносудец» XVII века* — если уж доверять, то единому мнению всех этих авторитетных, по утверждению многих, изданий.

Все, как одна, книги сходились во мнении, что:

Вы, наверняка не один день, «крутите в голове» ситуацию встречи с любимым. Возможно, это просто ваши мечты, но… Мечты имеют свойство сбываться…

Сон подсказывает, что Ваши отношения с любимым переходят на новый уровень. Вы подсознательно боитесь перемен и сожалеете о привычном ходе вещей, боитесь все потерять. Но ведь Вы сами хотели большего! Если в ближайшее время вы не сумеете привести свои мысли и планы в порядок, вас может ожидать полоса неудач.

Возможно, Ваш любимый расскажет о своих страхах… Расскажите ему свой сон. Дружба и любовь — это, в первую очередь, доверие!

Да… Вот так вот! Все и всё прямо настаивают на разговоре с глазу на глаз с Андреем… А она так боится! Что же делать?!

Катя решила дождаться прихода Антона Павловича и, хоть и представляла его реакцию на свою трусость, поговорить с этим мудрым человеком еще раз.

_____________________________________________________________________

* Сонник - книга, предназначенная для истолкования сновидений, а также для ониромантии (предсказания будущего по снам).

Сонник Миллера - Первое издание - 1901 год.

Сонник «Сносудец» входит в списки «еретических» книг, начиная с самого первого, датированного серединой XV века. В дореволюционной России издание магических книг - в том числе и сонников - встречало оппозицию со стороны православной церкви.

«Толкование сновидений» - первая крупная монографическая работа Зигмунда Фрейда. Первый тираж вышел в свет в 1900 году и долгое время не находил покупателей. В этом трактате Фрейд впервые разъяснил такое ключевое понятие психоанализа, как бессознательное. «Толкование сновидений» образует своего рода трилогию, иллюстрирующую проявления бессознательного в повседневной жизни людей:

Толкование сновидений есть Via Regia (Via Regia («Царская дорога») - один из древнейших торговых маршрутов в истории, который вел из Египта в Месопотамию и Персию) к познанию бессознательного, самое определённое основание психоанализа и та область, в которой всякий исследователь приобретает свою убеждённость и своё образование. Когда меня спрашивают, как можно сделаться психоаналитиком, я всегда отвечаю: с помощью изучения своих собственных сновидений. З.Фрейд «Толкование сновидений»

Следующая * Предыдущая

Три девицы…

Привет всем моим дорогим читателям! Последний кусочек перед отпуском. На недельку уеду, а потом к вам вернусь. Не скучайте!

Следующая * Предыдущая

Кристина и Юлианна встретились в мастерской у Милко. Старшая из сестер Воропаевых, как всегда, пребывала в прекрасно-игривом настроении, расцеловала всех в щечки, презентовала Ольге Вячеславовне какой-то особый успокоительный тибетский чай, поохала с модельками над их проблемами, но подошло назначенное время встречи с президентом, и Виноградова торопила… Пообещали прийти позже, и, уже тогда, неторопливо попить чай со вкусненьким и хорошенько рассмотреть все новые эскизы и модели. Гению обещаний показалось мало: ему снова не уделили достаточно внимания, не оказали положенных почестей, совсем не повосхищались уникальным талантом и эксклюзивными идеями, чем вызвали новую волну негодования и громогласных возмущений. Ольга Вячеславовна, вздохнув, привычно стала капать в стакан валериану.

***

Воропаева еле успевала за пиарщицей.

— Юлианночка, дорогая моя, ты не знаешь, зачем Андрюша меня вызвал? Да еще так загадочно… Кон-фи-ден-ци-аль-но! — и, не дождавшись ответа, затрещала совсем о другом, — Ой! А мне совершенно голову сорвало! Такие новые клубы в Москве пооткрывались, такие кавалеры повыростали!.. Ты в «Планете-Омега» была? Нет?! Ох! Обязательно сходи, там Караоке!.. А Сцена!.. А Ведущий!.. Отпад!!!

— Кристиночка, послушай… — Виноградова попыталась подготовить девушку к встрече с Маргаритой, немного затушить восторженность, перевести её мысли на серьезный лад, на более приземленные материи, но ей это не удалось.

Кристина отвлекалась на любую мелочь: то Тропинкина «Феденьку обижает», то у Амуры «Бусики, какие я видела в Египте!», то у Шурочки на футболке «Такой милый мышонок!». Виноградова при всей своей терпимости к выходкам приятельницы стала потихоньку закипать.

Так и подошли к кабинету президента.

Судя по напряженным позам Александра и Маргариты Рудольфовны серьезный разговор вступил в завершающую стадию, и Юлианна решила ретироваться* и переждать «бурю» в приемной, но Маргарита Рудольфовна посчитала иначе:

— Юлианночка, не уходи! И, вообще, можно перейти в конференц-зал и там обо всем поговорить, — нагнулась к телефону, — Мария, пригласите, пожалуйста Малиновского и Зорькина на совещание.

— Собираете союзников, — раскусил её план Воропаев.

— Ну что ты, Саша, просто есть вопросы, которые лучше решать всем вместе. А пока ребята подойдут можешь ввести сестру в курс нашего разговора… Нам подождать вас в конференц-зале?.. — оставлять Александра строить козни за их спиной, было рискованно — ведь, кроме разговора с Кристиной, он мог позвонить Кире и обо всем с ней договориться.

— Да нет… останьтесь. Кристя, ты знала, что Кирюша в Москве?

— Нет… Кирочка в Москве?! А почему мне никто не сказал?

— А кто знал, что ты еще здесь и не уехала к своему БАбе? Ты кому-нибудь, кроме дружков по загулам, об этом сообщила?! — загремел Александр.

— Сашенька, ты чего?! — удивилась сестра, — успокойся, милый, давай я тебя научу расс…

— Хватит, Кристина, из себя дурочку строить! Я прекрасно знаю, что ты прекрасно соображаешь! — закричал Александр.

Девушка сразу перестала кривляться:

— Ну и что ты этим хочешь сказать?

Маргарита Рудольфовна и Юлианна даже замерли от такой резкой перемены.

— Вот, полюбуйся на проделки твоей любимой сестрицы! — Воропаев кинул на стол газеты и журнал, которые до сих пор сжимал в руках.

Кристина пробежала глазами по заголовкам:

— Да… Я что-то об этом слышала… А в чем проблема? Кирюша любит Андрюшу, Андрюша любит Кирюшу…

— Ты до конца прочти… И кто тебе сказал, что «Кирюша любит Андрюшу, Андрюша любит Кирюшу…»?!

— Как кто? Кирочка… — и Кристина стала вспоминать, — Еще совсем молоденькой… Когда Андрюша вызвался сопровождать её на выпускной, Кирочка мне призналась, что Андрей любовь всей её жизни… и она обязательно выйдет за него замуж! И Андрюша… он так нежно с ней обращался, так трогательно опекал…

— Вспомнила! Ты бы еще сказала, что когда Кира родилась, Андрюша не отходил от её колыбельки!

— Ну, да, так и было, — не поняла иронии брата Кристина.

— Кристя! — Саша чуть на визг не сорвался, — Прочти статью! Или, знаешь что, я сам тебе прочту…

— Я сама! — встала в позу Воропаева и показательно встряхнув газету, уставилась на текст.

— Не-е-е-ет! Такого быть не может! Павел Олегович?! — Кристина подняла глаза на брата и, увидев его язвительную улыбку, перевела взгляд на Марго, — Маргарита Рудольфовна, вы же не верите… такого быть не может…

— Ты прямо моими словами говоришь! — заговорил Александр, — Но Маргарита Рудольфовна подтвердила все, что здесь накрапали писаки…

Кристина не сдавалась:

— Юлианна, солнышко, и ты тоже… от Павла Олеговича?!

— Да, Кристиночка, — тихо подтвердила Виноградова, — да…

— Нет! Я все равно не верю! Наша сестра не могла! Она Андрюшу любит!

— Да кто тебе сказал?! — не выдержал брат, — И не начинай сейчас исторические экскурсы устраивать! Что было, то прошло — и уже давно!

 

Двери открылись и показался Малиновский.

— Давайте пройдем в конференц-зал и не будем будоражить коллектив криками. Женсовет и так с утра на иголках…

— Да, — подхватила Жданова, — хватит давать материал для сплетен! Идемте, разобраться со всем стоит подальше от приемной…

_______________________________________________

* Ретироваться (от франц. se retirer).
  1. Отступить(отступать) Неприятель ретировался.
  2. Уйти,скрыться (разг. ирон.). «Молодой человек шаркнул ножкой и ретировался.» Салтыков-Щедрин. «Хочу испуг не показать - и ретируюсь задом.» Маяковский.

Следующая * Предыдущая

Три девицы…

Следующая * Предыдущая

Александр пришел в строго назначенное время. Как всегда, ни с кем не здороваясь, прошел в приемную президента. Вики на месте не было и он ухмыльнулся — так хотелось поиздеваться над этой глупой курицей, ну, ладно, и начальничек её сойдет! Со словами:

— Ну что, Жданов, вот и первое замечание — секретаршу на месте удержать не можешь! — распахнул дверь и с удивлением уставился на Маргариту Рудольфовну, восседающую на месте Андрея.

— Здравствуй, Саша, — спокойно встретила его Маргарита.

— Здравствуйте… — Воропаев не посчитал нужным скрыть свое удивление, — а где наш президент? Раньше Екатериной Валерьевной прикрывался, а теперь Вами?

— Все язвишь? Никак детские привычки перерасти не можешь? — почти по-матерински пожурила его Жданова, — давай отведем пики в стороны и поговорим серьезно.

— И о чем же? Желаете «узнать мнение, выслушать пожелания и претензии…»? — повторил Александр так полюбившуюся ему формулировку, — но ведь предполагалось, что высказываться я буду президенту…

— Ему и будешь… — оборвала колкости Сашеньки Марго, а я хочу поговорить с тобой о другом… — задумалась на минуту — пусть мальчик понервничает, — Знаю, ты желтую прессу не читаешь… но недавно там появились некоторые статьи, которые тебя точно заинтересуют…

— И чем же, позвольте узнать, неужели ваш сынок опять устроил что-то экстраординарное*? Ведь на другое он не способен… или… Нет! Погодите! — и, не давая Маргарите Рудольфовне вставить слово,  стал развивать свою мысль, — ОН разорил компанию?! Мы банкроты?!

Ждановой пришлось повысить голос:

— Хватит фантазировать! Вот — читай! — и положила перед Александром открытые на нужных страницах издания.

Чем дольше Воропаев читал, тем выше поднимались его брови, скоро лицо превратилось в комическую маску и он почти взвизгнул:

— Этого быть не может! Они врут! И вы поверили таким измышлениям?! Павел Олегович и Кира?! Это невозможно, — но, подняв глаза, увидел грустную улыбку Марго.

— Может, Сашенька, может… Я сама, своими глазами за ними наблюдала… Вот, не выдержала — в Москву к Андрюше сорвалась… А здесь!!! Ужас, что творится!

— И что же? Он все-таки что-то натворил?

— Натворил?!! Не-е-ет! Это твоя сестра натворила! Она всем расстрезвонила, что Андрей её ребенка не признает, сделала из него монстра!

— А он, бедненький не виноват? — издевательски протянул Саша.

— В беременности твоей сестры? Нет! Я своими ушами слышала, как Павел Киру уговаривал, что прикрываться именем Андрея ей не обязательно и сам предложил дать ребенку своё имя!

— Не в-е-р-ю! — уперся Воропаев, — неужели у нее выбора другого не было? Только старик… Извините, он ваш муж, но так…

— Ничего ему, старому развратнику не будет! Ты же читал, он еще и Юлианне ребеночка сделал.

— Но её-то ваш сыночек на своей груди пригрел — даже согласен был признать своим плод её шашней с Павлом… Так чем Кирюша хуже? Где один — там и второй… — и тут Саша, проявил свою удивительную прозорливость, —  Ой, погодите… у него же три подружки было! Где же наша гениальная Катенька? Или тоже беременна?! — он повернулся к каморке и позвал, —  Катя, выходите! Нечего в темноте прятаться — выходите на свет, а мы на вас поглядим…

— Кати нет, она уже несколько месяцев, как уволилась…

— И что так? Как мы без её экономического гения компанию тянем?

— Вы? — удивилась Маргарита, — Андрей, Роман и Николай «тянут»… А некоторые… только дивиденты получают и не устают критиковать и подкалывать! И уволилась она, опять же, по милости Киры — затравила девочку, и когда Андрей был в командировке — выжила окончательно.

— Ну что Вы, Маргарита Рудольфовна, — не ожидал такой реакции Александр, — Я же…

— Вот-вот, и не начинай!

— Я только спросить хотел, неужели Жданов её тут-же назад не вернул? Ведь так уже было… в начале её работы…

— Нет, — не стала распространяться о проблемах сына Марго и вернулась к более насущной проблеме, — Так что с сестрой твоей делать будем?

— С какой, — Воропаев сделал вид, что не понял, о ком речь, — Кира в Лондоне, Кристя у Нехай-Бабы… Только я здесь.

— Хорош брат! Ты даже не знаешь, что Кристина в Москве все никак не нагуляется, да и младшенькая ваша из Лондона вернулась… Неужели не отзвонилась? — спросила, а в душе порадовалась: «Хорошо, что она с ним не договорилась, а то против изощренного ума Саши, да еще успевшего подготовиться, непросто будет противостоять!»

Воропаев удивился, но быстро натянул маску равнодушия:

— Да что Вы говорите?! Вот проказницы! Брата ни во что не ставят — пошлепаю их…

— Сможешь начать через… — Маргарита взглянула на часы, — да вот… прямо сейчас!

В приемной раздались голоса Кристины и Юлианны.

_______________________________________________________________

* Экстраординарное (лат. extraordinarius от extra - вне и ordo - ряд, порядок) Чрезвычайный, необычайный, выходящий из ряда вон. Экстраординарное происшествие.

Следующая * Предыдущая

Три девицы…

Следующая * Предыдущая

С утра начали воплощать в жизнь отредактированный план Маргариты Рудольфовны: Амура позвонила Александру Юрьевичу, удалось выловить и Кристину, втянувшуюся в бурную московскую жизнь и отложившую свой вылет к любимому Нехай-бабе.

Воропаевы на приглашение ответили согласием. Сашке, в очередной раз, захотелось придраться к чему-нибудь и пощекотать нервы Андрюше — ведь сам напрашивается, хочет «узнать их мнение, выслушать пожелания и претензии по работе компании…» — получит! А еще можно пожелать выплаты девидентов авансом, или еще чего-нибудь, по-обстоятельствам, как у Золотой рыбки… Кристя же давно не видела Милко и очень по нему соскучилась, да и с Маргаритой, Андрюшей и милашкой Малиновским захотелось пообщаться.

Андрей с утра, по указанию матери, на работу не явился: отзвонился, что поедет по магазинам проверять, как идут продажи новой коллекции, но, в случае чего, он всегда на связи. Марго заперлась в кабинете и еще и еще раз выверяла каждое слово своей речи.

Малиновский помогал сразу всем и, поэтому, только мешал. В конце-концов, он уселся возле бара и стал рассматривать привлекательный бюст Марии, которая, проникшись важностью момента, не оставляла свой «пост». В её обязанности входило немедленно сообщить о появлении гостей президенту, т.е. его матери в это утро Андрей Палыча заменившую. Бедная Тропинкина изнывала под горячими взглядами вице-президента, но место покидать отказывалась, даже в туалет боялась пойти. В таких случаях её всегда выручал Федор, но сегодня Маша не пожелала доверить свою миссию никому!

Шурочка готовила конференц-зал, расставляла бутылки с водой, раскладывала блокноты, ручки, следила за работой уборщиц. Светлану и Татьяну прикрепили в помощь Зорькину «ваявшему» итоговые цифры за последние полгода. Ольга Вячеславовна отвлекала Милко от непривычной суеты секретарей и руководства компании, даже не дала ему пообщаться с Маргаритой Рудольфовной. Гений на такое пренебрежение его уникальной личностью смертельно обиделся и гордо удалился в свою мастерскую с парочкой-другой воркующих вокруг него «птичек», «рыбок»  и Уютовой, с очередной порцией успокоительного. Правда, напоследок заявил, что все игнорируют его ОсобУ, а президент, вообще, тИран! — всех эксплуатирует, как «пчёлОк», а сам даже на работу не явился!

Урядова и Викторию, Кирину подругу, решили к заговору не привлекать, потому нашли им поручение вне офиса — поехать на фабрику в Подмосковье и провести анкетирование работников производства. Георгий обрадовался — еще бы, появиться на людях с такой красоткой! А Викуся рада была сбежать от нервного Жданова хотя бы на день.

В общем, работа нашлась всем.

Следующая * Предыдущая