Три девицы…

Следующая * Предыдущая

***

Роман думал-гадал — кому позвонить и обрадовать, но без каких-то конкретных сведений «волну гнать» не решился. Крутился, запертый на своем посту, в машине, как на иголках — все тело зудело от желания куда-то бежать, что-то делать… действовать… Но боялся попасться на глаза Пушкаревой и потому тормозил, уговаривая сам себя: «Терпение… скоро… Скоро ды будешь рад, Андрюша!.. Хотя… Не-е-е-т, Жданову сразу говорить нельзя! Поди узнай, как наш неодекватный отреагирует и что сгоряча натворить сумеет. А он сумеет — нет никаких сомнений! Нет! Вот Кольке сообщить — будет в самый раз! Ведь Пушкарева его подруга, значит он лучше её психологию понимает. Вдруг вспомнит, с кем она роман крутила… Тогда Жданову, тем более, не нужно знать о моем открытии… Ну, Аленушка, где ты, девочка?!»

Алены вышла через полчаса. Доклад был коротким:

— Катька, оказывается, та еще партизанка!

— Да, мне это хорошо известно… Но хоть что-то ты у нее вытянула? Где работает, с кем видится, может телефончик… адресок… — протянул с надеждой Роман.

— Да здесь она и работает! С Раневским на пАру магазин открыла. Точно, беременная — месяц так шестой, но могу и ошибиться… А вот про остальное… У нее, видишь-ли времени нет! Просила забегать — тогда и поболтаем.

Но Малиновский уже расслабился, вздохнув свободно от того, что сию минуту за Катей бежать не нужно. «Значит шестой месяц… Она тогда еще в «Зималетто» работала… Трио распалось месяца четыре назад… Значит… Ну и что же это значит?..» — не стал снова излишне напрягаться, разговор с Зорькиным впереди, может все и прояснится.

— Ну и ладно… А до скольки магазин сегодня открыт, не заметила?

— Ой, сейчас сбегаю!

— Давай, милая… давай, — а сам уже набирал Колькин номер.

***

— Николай Антонович Зорькин?

— Да-а-а-о… — солидно пробубнил в трубку солидный финдир известной компании.

— Малиновский, Роман Дмитриевич, беспокоит…

— Фу ты! И что за официоз такой, Роман Дмитриевич?

И тут Аленка подбежала:

— Ромочка, сегодня они до десяти открыты… В связи с открытием… А вообще — до семи! Открываются в десять, перерыв, как у всех — с двух до четырех…

— Умница! — и опять на разговор с Зорькиным переключился, — Николай, будьте на связи! Сейчас девушку домой доставлю — и свяжусь с вами!

— Ну давай… То есть, давай-те… Подбрасывай-те, — съехидничал Коля.

Видно, Зорькин был оч-ч-е-нь заинтригован странным звонком Малиновского. Трубку снял после первого посыла и сразу приступил к делу:

— Ну, что за срочность такая образовалась перед выходными? Девочка Аленушка прокатила?

— Уймись, зануда чертов! Я тебе щас такое скажу! Ты сидишь, или как?

— Сижу…

— Так в-о-о-т…

— Роман Дмитриевич, не тяни!

И тогда Роман скороговоркой пропел:

— НеПоверишьЯКатенькуВстретилСегодняВечером!

— Что-что?

— Ка-тьку на-шу встре-тил… Не по-ве-ришь, в бу-ки-ни-сте! Се-чешь? — повторил уже по слогам Малиновский.

— Да?! И что?

— А ничего! Спрятался я… — Роман загоготал в трубку, — скрылся с места преступления, запустив шпиона во вражеский стан, а потом захватил «языка»

— Какого еще «языка»? Толком разъясни! Что ты Ваньку валяешь! — разозлился Зорькин.

— Ну что же ты не понимаешь! Аленку послал на разведку, а потом к стенке прижал и выпытал максимум разведданных! — похвастался Малиновский.

— Герой! Жданову уже сказал?

— Нет… И не думаю, что надо… — засопел в трубку Роман.

— Что так? Сокрытие разведданных от командира… Это же саботаж! — подхватил тему Николай.

— Непроверенные данные начальству предоставлять опасно, грозит непредвиденными последствиями…

— Что ж там такого непроверенного быть может, в Катьке-то? — не понял Коля.

— А то… — закричал Роман, — А то, что подружка твоя любезная, Катенька наша, беременна!

— ЧТО?!

— Конь в пальто! Аленка говорит, похоже, около шести месяцев… Не хотелось бы Андрюхе еще одну такую свинью подложить!

— Это Катька-то свинья? — оскорбился за подругу Зорькин.

— Прости, я не так выразился… Доложить… нашему уважаемому президенту, что последняя из его незабвенного трио, с трудом обнаруженная девушка… Так лучше? — и опять закричал, — … по странным стечениям обстоятельств, тоже беременна! Так ему доложить?!

— Да… Действительно торопиться такую «бомбу» подкладывать нашему неадекватному… Да… это чревато…

— Во-о-от! И я о ТОМ же и о НЁМ же! Мои мысли считываешь! Именно Неадекватному… и еще взрывному… Не сегодня ли утром он нам всем показал свою сущность? Или забыл уже? А теперь подумай, как Жданов ТАКУЮ новость переварит… с его-то неустойчивостью! У него же на имя Катенька иммунитет напрочь отсуЙствует! Поэтому, думаю, для начала нужно узнать где она скрывается и с кем… и от кого… Конечно, если получится… А уж потом, после соответствующей обкатки Андрюше все и преподать.

— Да… Точно! Погоди… Так ты за ней не проследил?! Как же теперь найдешь? Или думаешь, она каждый день в букинистах проводит?

— Коля, за кого ты меня держишь! Катя в ЭТОМ букинисте почти хозяйка, она его вместе с Раневским открыла… Слышал про такого?

— Н-нет… А кто это? Её новый ухажер?

— Фи… молодой человек! Фи! Не знать известного московского коллекционера эстампов! Некамильфо! – блеснул эрудицией Роман.

— Да ладно тебе, Малиновский! — отмахнулся Коля, — Если бы не благотворное влияние Алены, ты бы тоже о нем понятия не имел!

— Правда… Аленушка у меня умница! — мечтательным голосом прошептал Рома и сразу перешел на крик, — А вот из-за твоей подружки моё сегодняшнее свидание с ней коту под хвост! А ведь я хотел…

— Успокойся! Другу ты помочь хотел… — перевел мысли вице-президента в конструктивное русло Зорькин, — Об этом думай!

— Точно! Так, — вернулся к делу Малиновский, — ты, случайно о каком-нибудь ухажере Катькином не знаешь, не слышал? Может она о ком-то упоминала?..

— Нет… Кроме меня и Жданова последний год она ни с кем близко не общалась… Ты же сам знаешь — сидели до ночи в компании, а потом только и оставалось, что в койку, чтобы утром глаза продрать…

— В твою койку?!

— Ну, я не в том смысле, идиот! Я к ней никогда в этом смысле…

— Понял-понял, а в Ждановскую?..

— Он её, правда, до дому довозил… И, вообще — его об его койке и спроси! Хочешь?

— Ты что меня под монастырь подвести хочешь?! Я не самоубийца! И, если здраво рассуждать, она ему подружкой была, соратницей по ратному труду, но на большее… Не знаю… Не думаю, чтобы решился… Другой у него вкус…

— Другой-не другой, а Катька, видимо, забеременела, работая в «Зималетто»… Значит кто-то у нее был… — и сразу предупредил, — НЕ я! НЕТ!.. Может у Марго узнать? Андрей ей такое рассказывает?

— С дубу упал?! Её еще не хватало в наши койки впускать! Итак слишком много на себя берет! А в это дело если впутать, то вообще не отвертимся — до кишек доберется!

— Ну… Она же лицо заинтересованное…

— Да, заинтересованное! Чтобы Андрюшу своего от всего отмазать — вот в чем она заинтересована!

— Да… Что ж, нужно искать другие пути… Стоп! Юлианна!

— Тоже не подходит. Она хоть и подружка Катькина была, но если б что-то знала, давно бы Маргарите созналась. Ведь та её сейчас морально поддерживает, а чего своему духовнику не откроешь.

— Да… дела… Знаешь, я попробую написать Пушкаревой еще раз, но в реверансах, как Марго советовала, расшаркиваться уже не буду!

— Только не пиши, что мы знаем о её положении, или, не дай Б-г, о её месте жительства — сразу сбежит!

— Плавали — знаем… Или ты меня за наивного идиота держишь?

— Нет.. Просто за слишком преданного Пушкаревского друга… Или вы клятв не давали?

— Для того они и клятвы, чтобы их, в случае жизненно важной необходимости, нарушать…

— Ну, действуй, философ! А я — на оперзадание!

— Какое еще задание?

— Как какое? Катюху выслеживать, магазин сегодня до десяти работает. Ну, давай — бывай! Завтра на работе увидимся и продолжим…

— Ну, пока… Удачи тебе, Малиновский…

— Да удача не помешает, — и завыл, — «Наша служба и опасна и трудна…»

— Клоун! — Николай положил трубку.

Следующая * Предыдущая

Три девицы…: 1 комментарий

  1. М-да! Ситуация! И кто из них Николай или Роман примет здравомыслящее решение и скажет о беременности Катерины Андрею. Не о себе любимом, а о проблеме Кати. Чтоб ей помочь. Ведь срок беременности не малый.
    Ждём продолжения. Желаю удачи и творческих успехов.

Добавить комментарий