Следующая * Предыдущая

***

Утром Катя позвонила в Питер и сообщила Михаилу о своем решении уволиться и переехать в Москву. Дела ресторана не требовали её личного присутствия — она могла решить их с бухгалтером по электронной почте или по телефону. Мише сказала, что очень соскучилась по родителям, и все его остальные вопросы предпочла оставить без объяснений.

Связалась также с хозяйкой питерской квартиры, договорилась о прекращении договора об аренде и обязалась выехать в течение ближайших двух недель.

***

Теперь можно было вплотную заняться устройством в Москве.

Первое — выбрать квартиру. Список риелтор предоставил ей еще вчера днем.

Второе — сбросить Андрею СМСкой новый номер телефона.

Третье — позвонить Юлианне и сообщить, что уже обосновалась в Москве и скоро выйдет на работу.

Предварительная договоренность с Юлианной была уже давно, ведь Катя не скрывала от подруги своих чувств. И та, как бы предугадывая её скорое возвращение, с радостью предложила Кате сотрудничество. Единственное, что не было оговорено — возможность работы на дому.

Кате не хотелось так скоро рассекречиваться, появившись на людях и не хотелось сталкиваться со своими и Андрея общими знакомыми. Она хотела еще побыть одна и привыкнуть к состоянию тихой радости и счастья, недавно песелившимся в её душе.

***

После марафона по предложенным вариантам Катя остановилась на двушке, принадлежавшей вдове профессора словестности.

Квартира находилась в центре Москвы на Б.Бронной. Изолированные комнаты, лоджия и выходящие на две стороны окна с открывающимся панорамным видом на исторический центр Москвы очень понравились девушке. Широкий подъезд с зимним садом, парковка и детская площадка напомнили Кате её двор. А на въезде во двор кованые ворота создавали впечатление въезда в старинный особняк. Все это очень понравилось Кате и показалось родным и близким. Цена тоже оказалась не беспредельной.

Старушка-хозяйка была уже в годах и предпочла переехать на постоянное жительство к сыну. Единственным условием хозяйки было содержание библиотеки в безупречном виде.

Отделка и меблировка отличались безупречным вкусом и неповторимым своеобразием, что нисколько не потускнело от времени. Требовалось только как следует вычистить ковры и шторы, и кое‑где освежить краску. Пожалуй, для временного проживания более основательный ремонт достаточно было сделать только на кухне.

В планы хозяйки, по словам риелтора, входила продажа этой квартиры. И Катя, подсчитав свои активы, решила, что такое приобретение ей по силам. И, прежде чем приступать к решительным действиям, девушка предпочла быть уверенной, что квартира будет её собственной.

А пока, она надеялась провести в этой квартире полгода; и уговаривала себя, что это не дом, а только временное пристанище.

***

Родители продолжали пребывать в счастливом неведении, считая, что Катя по-прежнему живет и работает в Петербурге. Так как и раньше она отказывалась приезжть домой, её анонимный переезд никак не отразился на их состоянии.

Девушка решила, что будет продолжать отзваниваться раз в несколько дней и давать немногословный отчет о жизни и работе. Как и раньше, все удовлетворялись бы этим.

Ведь стоило бы отцу узнать, что она живет в Москве и одна снимает квартиру, последовала бы длительная «осада» с обидами, сердечными приступами и требованиями немедленно вернуться под родительское крыло.

Правда, мама при первом же Катином звонке из Москвы уловила другие интонации в Катином голосе. Но так как это были проблески радости и голос звучал бодро, не стала расспрашивать, предполагая, что Катя наконец встретила кого-то или все-таки сблизилась с Мишей.

***

Звонок десятый.

— Здравствуй, родная! Ты сменила квартиру и потому дала мне номер таксофона? Сейчас, надеюсь, все в порядке и это твой номер? Если что, скинь мне на мобильный, как сегодня. Хорошо, Катюш? Надеюсь, что и сейчас ты уже дома в тепле!

— Здравствуй… — Катя после привычного молчания оставалась немногословной, — Да, я сменила квартиру… Да, я дома…

Жданов не спросил, а Катя не стала уточнять, что она сменила и город — пусть это будет для него сюрпризом.

Андрей выдохнул с облегчением: «Какое счастье, она ответила! Она продолжает говорить со мной!»

— Как чудесно слышать тебя! Правда-правда! Давай я тебе расскажу сказку, а потом поговорим?.. Как тебе такой регламент, подходит? Или предложишь свой? — он решил призвать на помощь сухой протокольный язык, может он поможет Катюше раскрыться, как всегда и случалось на заседаниях и встречах с партнерами.

Он был ошарашен прозвучавшим в трубке капризным тоненьким голоском маленькой девочки:

— Хочу сказку!

И поспешил успокоить:

— Моя девочка надула свои восхитительные губки? Ну не расстраивайся ты так! Ведь как скажешь, солнышко, так и будет! — улыбка растянулась от уха до уха, стоило Андрею представить Катю-капризульку. От такого зрелища он бы не отказался, — Пообещай мне, что когда я приеду, ты обязательно покапризничаешь, мне очень хочется успокоить тебя лично.

У обоих захватило дух, оба с силой втянули в себя воздух и поразились своей реакции на, казалось бы, довольно невинную воображаемую картинку.

— Ну все, теперь сказка…

Слово «плакать»

Этой истории еще не было, но она непременно произойдет Завтра. Вот эта история.

В тот день, который называется «Завтра», одна старая учительница построила своих учеников парами и повела их в Музей Прошлого, где собраны вещи, которые уже никому не нужны. Такие, например, как царская корона, шлейф королевы, трамвай и тому подобное.

В одной небольшой запыленной витрине лежало под стеклом слово «плакать».

Школьники Завтрашнего Дня прочитали этикетку с названием, но ничего не поняли.

— Синьора, а что это такое?

— Наверное, старинное украшение?

— Может быть, что‑нибудь этрусское?

Учительница объяснила ребятам, что раньше, очень‑очень давно, это слово было в большом употреблении и приносило людям много горя. Она показала при этом на небольшой стеклянный сосуд и сказала, что в нем хранятся слезы. Может быть, их пролил какой‑нибудь несчастный раб, избитый хозяином, а может, какой‑нибудь мальчик, оставшийся без крова.

— Слезы похожи на воду! — сказал один школьник.

— Да, но они обжигают! — ответила учительница.

— А, их, должно быть, кипятят перед употреблением! — догадался кто‑то.

Нет, эти школьники совсем ничего не понимали. Под конец им стало просто скучно в этом зале. Тогда Учительница повела их дальше, в другие залы музея, где они увидели более понятные вещи: тюремную решетку, чучело сторожевой собаки, замок и так далее. Все это были вещи, которых давно уже нет в счастливейшей стране Завтрашнего Дня.

***

— И в нашем Завтра, родная, не будет боли и печали. Я обещаю, что буду очень-очень стараться. А если вдруг и появятся слезы, то пусть будут они слезами счастья! Я буду целовать тебя много-много, долго-долго, пока все слезки-росинки не высохнут на твоих щечках.

Девочка моя! Знаешь, я так люблю твою ласковую светлую улыбку и твой звонкий смех. Как я соскучился по ним!

Катя, нежась в Андреевой любви и обожании, закрыла глаза и позволила себе окунуться в фантазии, обещавшие вскоре стать реальностью. Она уютно закуталась в плед, обняла подушку и представила себе Андрея, сидящего рядом.

Она так расслабилась, что погрузилась в полудрему и совершенно затихла.

В трубке наступила тишина. Такая тишина!!!

Катя не подавала ни малейшего признака своего присутствия на дугом конце провода.

Андрей судорожно сглотнул ком внезапно охватившего его страха.

— Кать?! Ты чего?!! Ответь мне, слышишь?! Катенька, Катюша! Ты испугалась моего напора? Не бойся, девочка! Я не давлю… Не настаиваю… Я просто очень, слышишь ОЧЕНЬ! Хочу подарить ТЕБЕ СВОИ сердце и душу… — Андрей оказался абсолютно неподготовленным к возвратившейся тишине трубки и, не сумев сдержать судорожный всхлип, захлебнулся им и закашлялся, схватившись за грудь.

Этот всхлип и вырвал Катю из сладкой нирванны фантазии, в которую она погрузилась.

— Андрюш, ты что себе там надумал? Все хорошо. Я с тобой, только задумалась немножко. Да что-же ты такой чувствительный стал!! Может с Малиновским пообщаешься, развеешься немного…

— Ты посылаешь меня к этому змею-искусителю? Этому гуляке? Этому мальчику-ветерку? Катя! Что с тобой там в Питере делают? Кто на тебя так влияет? Пусть вернут мне мою Катюшу! Мою девочку! — Андрей так развозмущался, что мгновенно забыл про свою недавнюю минутную слабость.

— Андрюш!., — Катя уже откровенно веселилась, — Тлетворное влияние северной столицы окончилось. Я в Москве!

— К-а-а-а-ть! Ну вот что ты мне сейчас это рассказываешь?!! Ты в Москве, а у меня нет никакой возможности примчаться к тебе! У-ф-ф-ф! Как же мне сократить эту дурацкую командировку?!! Можешь меня похвалить — на два дня я её уже сократил! — не удержался от бахвальства Андрей.

— Андрюша, ну ты же знаешь, дела нужно закончить… Я тоже тебя жду-не дождусь. Но мы же молодцы. Ведь так долго ждали… Еще два-три денечка… и ты в Москве. А я честно буду тебя здесь ждать. Честно-честно!

— Лучше два, чем три… Хотя лучше и сейчас! Вот, как раз через три часа ночной рейс… — пробурчал Андрей, — Поговорю с отцом, может отпустит… раньше… Счас… узнаю, когда завтра встреча…

— Так, не сходи с ума, — Катя решила остудить любимого тоном, выработанным за дни президентства, — Два-три дня ничего не решат, а ночной марафон не оставит сил на эффективное проведение переговоров.

— А почему ты считаешь, что зная, КТО!!! Ждет меня в Москве!!!!!, я смогу эффективно переговариваться?

— Андрей, ты ведь только пару дней назад утверждал, что повзрослел! Докажи это!

— Ка-а-ать! Скажи! Скажи… — Андрей решил, что за уступку можно потребовать цену и повыше.

— Что? — игриво спросила Катерина

— Ну… ты знаешь… с-к-а-ж-и… — горячо зашептал в трубку Андрей.

— Я. Тебя. Люблю, — еле слышно прошептала девушка, — Люблю любого, слышишь? Любого!

— И инфантильного? И орущего? И сходящего с ума от ревности? — решил убедиться Жданов.

— ЛЮБОГО!

— У-Р-А!!! И я тебя — ЛЮБУЮ-ЛЮБУЮ!!! Слышишь? — ЛЮБУЮ ЛЮБЛЮ!!!

— Тихо, тихо, сумасшедший мой, любимый мой! Оглушил ведь совсем! — смеялась Катя

Андрей так кричал, что даже Павел Олегович не мог сдержаться и, изменив своей привычной холодности, с любопытством заглянул в спальню сына.

— Что ты раскричался на ночь глядя?

— Папа! Катя меня любит! Представляешь?!!

Давно так не сияли глаза у Андрея, и Павел, осторожно взяв трубку из его рук, тихо сказал в неё:

— Спасибо, Катя!

Следующая * Предыдущая