Следующая * Предыдущая

Сразу же после разговора с отцом Андрей, следуя своему обещанию, наотрез отказался признавать Кириного ребенка. Он позвонил в Лондон и сухим официальным языком резко вынес Кире приговор: «Никакого признания отцовства НЕ будет! Даже не мечтай! Не хочу иметь с тобой ничего общего!»

Маргарите сын лишь буркнул, — «Мама, не вмешивайся! Это моя жизнь и мои проблемы», — и бросил трубку. На попытки набрать его снова Андрей демонстрационно сбрасывал звонки.

***

После звонка Андрея и возвращения, так ничего и не добившегося от него, Павла, Кира разнервничалась. Она постоянно плакала и металась по дому, и никакие усилия Маргариты не помогали ей успокоиться, только наоборот — раздражали.

«Старые тряпки! Даже от собственного сына ничего добиться не могут!»

Теперь не видать ей Андрея и о статусе жены молодого перспективного красавца-президента придется забыть. Да… Вместо завистливых взглядов её ожидают в Москве только презрительные усмешки.

Несмотря на сильное раздражение, Воропаева решила пока остаться у Ждановых-старших в Лондоне, и те с радостью согласились с её решением.

Маргарита Рудольфовна осуждала сына за ветренность и наплевательское отношение к имиджу семьи и к забеременевшей женщине, но помалкивала. Она бесшумно передвигалась по дому, чтобы никого не потревожить и все время, как будто бы убеждая себя в чем-то и не соглашаясь, покачивала головой, напоминая китайского болванчика.

Павел даже не стал скрывать от жены своё постоянное желание заласкать девушку. Он объяснил своё поведение просто:

— Я чувствую ответственность за Киру, ведь она нам как родная. Она дочь Юры, моего самого близкого друга и росла у нас на глазах. А наш сын, безответственный негодяй, бросил её с ребенком!

— Но, Паша, он же утверждает, что ребенок не его…

— Марго! Какая же ты наивная! Хочешь, проведем экспертизу. Ведь моя кровь тоже должна показать родство. И, потом, после очень неприятного разговора с Андреем, я убедился каким жестким и неумолимым он умеет быть.

— Так что же делать? Очень не хочется обижать Кирюшу. Она и так стала нервной. Это может плохо отразиться на ребеночке.

— Да, Кира нам, как дочь… — Павел сделал вид, что задумался. «Вот оно время преподнести Марго свое решение!», он помедлил минуту и, как бы решился, — Послушай, жена! А что, если я признаю ребенка своим?

— Как?!. А что скажет Андрюша?

— А какое нам дело?! Я не хочу даже думать сейчас об этом подлеце! Пусть будет благодарен, за то, что не отлучен от «ЗимаЛетто»!

— Паша, но ведь ты этого не сделаешь?!. Не снимешь мальчика с поста президента…

— Мальчика… Хм… Пока нет… Он хорошо справляется… Пусть приносит пользу ребенку хоть таким образом!

— Ну, раз ты считаешь, что это будет правильно… Я согласна. Правда Андрюша…

Но Павел прервал её возражения и, обхватив за талию, заявил:

— Вот и славно! Пойдем, расскажем все Кирочке!

***

Ждановы с принятием решения об усыновлении Павлом Кириного ребенка воспряли духом.

Марго, будучи заверенной мужем, что в отцовстве Андрея нет сомнения, принялась опекать девушку со всей энергией будущей бабушки.

А Павел Олегович всерьез занялся своим здоровьем. Маргарите он объяснял свою повышенную активность желанием быть полезным будущему внуку… Ведь нужно заменить такого «избалованного тобой, несознательного сына».

Следующая * Предыдущая