Следующая * Предыдущая

***

На ночь Катя из предосторожности заперлась на ключ. Она не хотела чтобы кто-то из подруг пришел к ней с откровениями. Но больше всего она боялась, что захочет прийти Андрей. Такого она бы не выдержала.

Андрей и не думал стучать в дверь — он позвонил, и Катя, решив, что он удовлетворится телефонным разговором, ответила.

— Катенька, открой дверь.

— Андрюш, я уже сплю… ложись и ты.

— Я очень хочу обнять тебя, только обнять. Душа моя, ты все слышала… Не отрицай, невозможно было не услышать наши крики. Решила спрятаться от чужих проблем в свою теплую раковину с крепким панцирем, моя жемчужинка?

— Да нет… — Катя с трудом сдержала слезы.

— Ты нужна мне… рядом… Ты что, плачешь, девочка? Открой дверь, и мы друг друга успокоим…

— Знаю я твои успокоения!..

— Клянусь, приставать не буду. Мне очень-очень-очень нужно подержаться за твои ручки, почувствовать твое тепло, услышать твой голосок. Поверь, мне! По-о-жа-а-луйста!..

Катя со вздохом подошла к двери и повернула ключ:

— Только тихонько, слышишь?

— Конечно, солнышко!

Андрей просочился в приоткрытую дверь, уселся в широкое кресло возле окна и протянул руки в приглашающем жесте. Катя привычно устроилась у него в руках, подтянула коленки к груди и прижалась головкой к его плечу.

— Ну, чего там у тебя стряслось? Твоя ДУША открыта для откровений…

— Ох, милая! — Андрей выдохнул, будто пытался вытолкнуть камень из груди, — Только ты можешь меня выслушать и понять. Ведь ты моё ВСЁ, девонька моя!

— Ладно, без лирики… Хватит подлизываться, докладывай, — Катя перешла на командный стиль своего папочки и попыталась перевести разговор в привычное игриво-шутливое русло.

— Знаешь, а ведь я давно не откровенничал с тобой вот так… — Андрей блаженно вздохнул и протянул, — Тут сто-о-о-лько всего навалилось… Ну, ты же знаешь… Я совсем запутался… И моя помощница брыкается — совсем меня оттолкнула и пожалеть отка-а-а-зы-ы-ы-вается…

— Ты чего мне тут плач Ярославны устроил?

— А что прикажешь делать? Я совсем запутался… Ну… я это уже кажется говорил… И во-о-от, эта моя помощница, которая одна в состоянии разгрести и упорядочить балаган, что я по-обыкновению наворотил в своей жизни и в своей башке… заупрямилась… Жалеть меня отказывается, представляешь? — Андрей зарылся в Катину шейку и вдохнул её запах, — М-м-м-м… Кажется становится чуть легче. Чуть-чуть… Не знаешь почему? Как же ты влияешь на меня, моя волшебница! Обними  меня покрепче, пожалуйста.

Катя подчинилась просьбе Жданова. Этот, в совсем недавнем прошлом привычный ритуал придал уверенность и успокоил обоих.

— Так, не начинай… Говори, ты обещал обойтись только обниманиями и откровениями, — перенаправила Катя начавшие принимать чувственный оборот мысли Андрея.

— Да… Да… Обещал. Но потом?.. Потом ты меня успокоишь?

— Не придумывай! Договор есть договор! «Излейся» мне… — пошутила Катя, но, поймав себя на двойственном смысле такого высказывания, засмущалась.

— Я бы с удовольствием, моя девочка… излился… в тебя… О-о-х… не пинайся! Шучу я… шучу… М-м-м-м… А может ты все же подпустишь меня чуть-чуть поближе?

— Даже и не думай! Го-в-о-р-и уже! Или спать ступай!

Андрей взял себя в руки и перешел к своей проблеме.

— Ну, ты же слышала… Кира утверждает, что беременна от меня. Представляешь?! Хотя это, в принципе, невозможно! Даже технически. Даже по ошибке.

— Ты уверен? Так уверен в себе?!

— Да не в себе я уверен, а в контрацептивах, которые применяю. Да, и еще… Я всегда слежу за тем, чтобы женщина после… приняла таблетку. Ведь я никогда не теряю контроль над ситуацией… Ну, ты же знаешь… Это у меня автоматические привычки… Ну, как почистить зубы утром и перед сном…

— Может, женщины с которыми, несмотря на твои утверждения, все-же произошел такой прокол тихо самоудалялись из твоей жизни, оставляя себе ребенка на память о тебе? Андрюш, ты же не будешь отрицать, что спал с Кирой. Да и меня я не помню, чтобы ты так уж и «контролировал»… Или я просто не обратила внимания?

— Моя сладкая невинность! Ты — совсем другое дело… Тебя я просто не могу даже отпустить от себя… Разжимаю руки — и сразу ужасный вакуум образуется. Я просто обязан его заполнить нашими разговорчиками, поцелуйчиками, ну и ты знаешь чем… И потом… Мне кажется того, что я делаю, вполне достаточно, чтобы защитить тебя. Тебе не нужно волноваться…

— Даже так…

— Так, так, Катенька! И что это за скептицизм? Поверь, я очень внимательно слежу за судьбой всех женщин, побывавших в моей постели. Да и, если честно, не так уж много их было… И Юлианна в их число точно не входит. Просто… Просто узнав о её положении, я сам предложил ей своё покровительство. Ты мне веришь?

— Я всегда вам верила, Андрей Палыч, но в этой ситуации…

— Вредничаешь? Ну не дуйся! Ты же моя родная девочка. От тебя я совсем ничего не скрываю и даже не против иметь от тебя ребеночка…

Катя застыла от такого откровения, а Андрей, не придав значения вылетевшим откровениям и не обращая внимания на внезапную скованность девушки, решил продолжить и раскрыть Катюше свою тайну. Ведь ближе и проверенней человека у него не было. А после всего, что произошло, Жданову нужно было выговориться до конца.

— Катюш, милая, я точно знаю, что ребенок Юлианны — не моя заслуга. С Кирой посложнее, нужно проверить, что она там себе намудрила.

Катя тряхнула головкой, скидывая с себя оцепенение.

— Та-а-а-к… все сказанное не отменяет того факта, что я сейчас разговариваю с почти отцом двух детей, да еще от разных женщин. Ну, с таким героем действительно можно только поболтать о жизни, а то все его другие действия могут быть чреваты… зарождением новой жизни… — Катя хмыкнула, — У-п-п-с, каламбур дурацкий получился! Знаешь, я никогда не сомневалась в твоей доброте и порядочности. Ты ведь знаешь кто отец ребенка Юлианны?

Андрей задумался на минуту, а Катя взъерошила его волосы и прижала поникшую голову Жданова к своей груди.

— Знаю. Я совершенно точно знаю, что её ребенок Жданов… Это секрет, который уже много лет не дает мне покоя. Но я хочу рассказать тебе, Душа моя! Ты хочешь разделить его со мной?

— Тебе станет легче?

— Да, но все от тебя зависит.

— Я согласна, я разделю с тобой твой секрет, милый.

— Понимаешь… Моя мать… она очень впечатлительна и у неё больное сердце… Да и характер… Можно сказать, она супер-флегматик с элементами депрессии и диктаторскими наклонностями. Вот такая адская смесь — да-а-а… А отец… Отец очень энергичный мужчина, ему почти никогда не хватало того, что она может ему дать. Но и расстраивать маму он не хочет.

— Понятно… Ищет проверенных женщин, не желающих серьезных отношений и умеющих держать язык за зубами. Тогда понятно почему Юлька. Она именно такой тип. Она — разумная женщина, и, насколько я знаю, не связывается с женатыми. Да еще и с твоим отцом… А ему известно о ребенке? И почему ты, а не он должен признать его своим?

— В случае с Юлианной это немного не так, как кажется. Она с ним и не связалась, — вздохнул Жданов, — Он сам привязал её к себе. Папа заприметил её еще на моём выпускном в университете. И до сих пор, несмотря на мои увещевания и уговоры, не смог или не захотел завершить эти отношения. А Юлька, Юлька действительно его любит. Или любила…

И вот все обернулось таким образом… Оказалось, что не такой уж мой папочка мягкий и пушистый. Он сразу заявил, что не собирается признавать ребенка и послал Юльку на аборт. Я её еле в чувство привел. Сама понимаешь, известие о молодой любовнице и факт появления внебрачного ребенка могут губительно отразиться на здоровье мамы. Да и общественное мнение не стоит сбсрасывать со счетов. Для моего отца это все не пустой звук, — Андрей тяжело вздохнул и, обхватив Катюшу за талию, еще сильнее прижал её к себе, — А я — шалопай. Обо мне и так всякие легенды ходят… Поцелуй меня, по-жа-лу-й-ста… — он почти молил, и Катя сдалась.

Она обхватила своими ручками его щеки и легкими поцелуями прошлась по лбу, векам, скулам Андрея. Приблизила губы к его рту чуть дотронулась ими уголков губ. Чуть отодвинулась и со всей накопившейся нежностью прижала поникшего мужчину к своей груди.

Катя положила подбородок на макушку Андрея и спросила:

— Андрюш, а что с Кирой?..

— Не знаю я… Не знаю… Все это так не вовремя! Понимаешь, я не могу нарушить данное Юлианне слово. А Кира настаивает на моем отцовстве. А я уверен, уверен, что не мог так лохануться! Но, черт его знает, всегда существует какая-то мизерная вероятность, ноль-ноль десятых процента. А если все-таки я? Мне не хочется быть мерзавцем и потребовать проведения генетической эскпертизы. Это уж слишком цинично и бездушно, даже несмотря на мою уверенность в своей правоте. И, вообще, я не такой, ты же знаешь! — занервничал мужчина.

— Знаю, конечно знаю. Не невничай, я тебе верю. Но ситуация сам понимаешь… Да и репутация компании может пострадать. А мы только-только начали поднимать голову. И как ты собираешься из всего этого выплывать?

— Душа моя, одно могу сказать точно: только с тобой мне хорошо, только с тобой спокойно! Только рядом с тобой и с тобой я в состоянии принять хоть какое-то разумное решение. Ведь мы с тобой две половинки, ведь правда, Катюш?

— Правда правда,.. — что еще она могла сказать ему. Что вместо того, чтобы протянуть руку помощи, собирается бежать куда глаза глядят от непереносимой боли и сознания, что им не быть вместе, — Ш-ш-ш-ш… успокойся, ты что-нибудь придумаешь. Ты же всегда находишь выход из самых щекотливых и запутанных ситуаций. К сожалению, в данной ситуации я тебе не советчик. У меня же совсем нет опыта в таких делах. Придется тебе, Андрюша, собраться, подумать и принять решение самому. Ты только помни, что от этого решения зависят четыре жизни — Юлина, Кирина и их детей. Да и твоя, тоже…

— А твоя? Твоя жизнь зависит?

— Моя? Сейчас не время думать обо мне. Ты только помни. Я при любом раскладе всегда буду на твоей стороне, потому что верю тебе, верю в тебя… Я верю, что ты не способен на подлость и, поэтому, примешь очень правильное и разумное решение.

Андрей прижался к ней еще крепче и затих, потом горячо тихонько прошептал:

— А я все равно буду думать и о тебе — ВСЕГДА! Ты тоже помни это! — он тяжело вздохнул и прижался к Кате еще сильнее. Ей пришлось даже задержать дыхание и чуть разжать его руки.

— Что, сильно схватил? Прости! Так бы и сидел всю жизнь. Не прогоняй меня сегодня…

Волна нежности и возбуждения поднялась и отозвалась покалыванием в сосках и тянущей болью в животе, но Катя переборола себя.

— Нет, так нельзя! Андрюш, тебе нужно пойти в свою спальню. Девочкам будет очень неприятно узнать, что ночь ты провел у меня в спальне. Будь благоразумным. Хочешь, я тебе сделаю теплое молочко с медом, чтобы лучше спалось. Пойдем на кухню.

— Лучшее моё снотворное — это ты! Ну ладно, права, права, как всегда… Пошли, — проворчал Андрей, послушно встал и поплелся за Катей на кухню.

Следующая * Предыдущая