Следующая * Предыдущая

«Человек предполагает, а Б-г располагает». Русская народная пословица

***

Юлианна, замотавшись с показом и раскруткой коллекции после него, не сразу обратила внимание на некоторые изменения своего организма.

И вот, сейчас, она держала в руках итог-подтверждение своей глупой любви и очередной уступки Павлу. Первым порывом было позвонить и, не обращая внимания на присутствие дома Маргариты, вывалить на него столь неожиданную и шокирующую новость. Но знаменитые Виноградовские ирония, выдержка и рассудок одержали над эмоциями победу и заставили серьезно задуматься над случившимся в её жизни казусе. Казус — другого слова Юлианна никак не могла подобрать подарку, полученному от пожилого любовника.

«Ну как я могла снова так легко поддаться на его уговоры?! Да какие уговоры?! Это был приказ — явиться, и всё! И явилась! Ну что теперь делать? Ведь даже позвонить ему не могу, чтобы на Маргариту не нарваться. А теперь, когда он не президент, даже прийти на встречу, отговариваясь производственной необходимостью у него не всегда получается. Думай, госпожа Виноградова, думай! Ты девочка умная — найдешь выход!»

Решив, что Павлу позвонить все же придется, Юлианна решила, что без помощи Андрея в данной ситуации не обойтись. Жданов-младший, случайно узнав об их романе, его не одобрял, но предпочитал не вмешиваться в отношения близких ему взрослых людей, оставив решение проблемы за ними. А девушке нужно было любым, желательно не раздражающим Павла способом, вызвать на его встречу.

— Андрюша, милый, ты мне очень нужен! Подойдешь в «Вилли Вонку»?

— Юлечка, когда ты говоришь со мной таким елейным голоском, моё сердце замирает в предчувствии… Предчувствии чего-то ужасного?!

— Нет, нет… Ничего катастрофического для тебя на этот раз я не приготовила… «Хотя как на это посмотреть, дорогой.»

— Для меня «нет», а для кого «да»?

— Приходи — узнаешь.

— Не раньше, чем через полчаса.

— ОК… буду ждать.

Ровно через полчаса Жданов-младший, подталкиваемый любопытством, входил в кафе. Юлианна сидела в углу, она помахала ему рукой, приглашая присоединиться.

— Привет, красавица! Что за тайные свидания?

— А ты, я смотрю, приступаешь сразу к делу.

— А чего тянуть? Папа меня учил: «Сделал дело, гуляй смело!»

— А гуляй смело, а за дела расплачивайся… папа тебя не учил? — не удержалась от резкого тона Виноградова — уж очень сильно свербило её изнутри нехорошее предчувствие от предстоящей встречи с Павлом.

— Что за язвительность? Я, все-таки, в чем-то провинился?

— Не ты… не ты, дорогой, успокойся… Андрей, у меня к тебе просьба.

— Какой загадочный тон!

— Да ладно… Позвони, пожалуйста, отцу со своего мобильника и передай мне трубку. А сам на время разговора можешь и в баре посидеть.

— Я, конечно, ценю твою заботу о нервах и здоровье моей матери. Но что за таинственность?

— Сделай так, как я тебя прошу… По-жа-луй-ста… — у Юлианны почти не осталось смелости на разговор с Павлом, поэтому тратить силы на обычные просьбы-заигрывания с его сыном она была не в состоянии, — А потом… Потом ты все узнаешь… — почти моля прошептала она.

— Ну хорошо… хорошо… если ты так настойчиво просишь… — Андрей заметил настрой подруги и решил не заострять — потом все равно расколется. Ему, правда не часто, но приходилось быть её жилеткой в странных отношениях с его-же отцом.

Жданов набрал номер мобильника Павла Олеговича и, как часто бывало, трубку подняла мать.

— Мам, привет! — поймал многозначительный взгляд Юлианны, говоривший «Видишь как хорошо, что позвонил ты!», — Как дела, мамуль? А папа далеко? Нет-нет! Все в порядке… и в компании… Мне просто нужно посоветоваться… Ты не будешь скучать, если я украду его у тебя после обеда? Спасибо!

Андрей поймал благодарный взгляд Юлианны и, поддерживая, мягко улыбнулся ей в ответ.

— Отец, здравствуй! Нет, все в порядке! Ты только не комментируй… Тут… с тобой хотят поговорить… Передаю трубку.

Отдал трубку Юлианне и, как было договорено, отошел к бару. Как ни мучило его любопытство, но в этом случае Андрей предпочитал следовать пословице «Меньше знаешь, лучше спишь.»

Минут через пять он увидел, что Юлианна оглядывается, и подошел к девушке.

— Все в порядке?

— Ну… Это… мы… узнаем… п-о-з-ж-е… — Юлианна с трудом выговаривала слова.

— А ты-то как?

— И… это… мы… узнаем… п-о-з-ж-е…

— Мне уйти?

— Да, пожалуйста, — но, вдруг спохватившись, вернула Жданову мобильник, — Андрюша, извини! Павел будет здесь через четверть часа… Я бы не хотела, чтобы ты присутствовал при нашей встрече. Но… через часик подойдешь?

— А вам хватит?

— Д-а-а-а! Думаю, даже еще останется! — голос Юлианны звенел от еле сдерживаемой дрожи.

— Ты, главное, сама успокойся, милая! — Андрей погладил девушку по спине и почувствовал, что она дрожит всем телом. Крепко обнял, прижал к себе, как бы делясь своей силой и уверенностью, поцеловал в лоб, — Все будет хорошо! Я с тобой, не переживай! Я тебя не брошу!

— Спасибо, родной, — еле прошептала Юлианна.

Жданов, вспомнив, что в ближайший час ему в компании делать особо нечего, решил далеко не отходить — вдруг Юлианне понадобится помощь раньше назначенного времени. Позвонил Кате, сообщил о встрече с Юлианной и попросил в ближайшие два часа переводить на себя все звонки. Пушкарева говорила с ним тоном секретаря-робота, проинформировала о поступившей до этого времени информации, о вопросах, которые нужно решить еще сегодня, и сухо попрощалась, сообщив, что после шести уходит домой. Такое их «только деловое» общение набирало обороты и, с Катиной подачи, стало почти обычным, что очень раздражало и сердило Андрея.

Через дорогу был сквер. Андрей уселся на лавочку и погрузился в воспоминания о чудесных временах. Временах, когда его ДУША смотрела на него, как на бога… Временах, когда Катюша полностью доверяла и вручала себя ему, дрожа от избытка чувств. Временах, когда вот в таком же сквере давал ей первые уроки по раскрепощению — учил её читать язык человеческого тела. Катенька всегда была отличницей и уроки Андрея прекрасно усвоила.

Жданов закрыл глаза: их слияние было таким полным, таким безоговорочным! Они говорили глазами, жестами, прикосновениям, телами. Они изобрели свой, только им понятный, язык без слов, создали свой особенный мир, где обоим было тепло и уютно.

Как он смог, как позволил себе опуститься и испоганить все светлое в своей жизни простым животным желанием?!!

«Но я скучал без неё! Вот именно — без НЕЁ! Опять ты себя оправдываешь, Жданов! А причем тут Кира?! Зачем было снова связываться с ней. Не смог сдержать свои низменные желания? Разрядки захотелось? — Получай!!! Получай — сейчас и по полной! А еще и Воропаева вдруг стала предьявлять на меня какие-то права. Разве я дал ей повод? Разве раньше у нас не было секса? Что на неё нашло?- Непонятно! Этот вопрос я должен решить немедленно, даже сегодня!»

Резкий звонок прервал очередной сеанс самобичевания.

«Юлианна… А ведь прошло всего сорок минут. Чувствую я, кожей чувствую, что и отцовские проблемы скоро станут моими! Да что за напасть такая!»

— А-н-д-р-е-й… п-р-и-д-и… с-к-о-р-е-е…

Когда Андрей влетел в кафе и подсел к Юлианне, он не узнал в этой поникшей с посеревшим лицом женщине солнечную, искрящуюся и заражающую всех вокруг своей энергией подругу. Сразу кинулся к ней, прижал к себе со всей силы, желая только оградить, спасти от всех напастей.

— Юлечка, родная, дорогая моя девочка! Что он тебе сделал?!

— …

— Скажи мне, солнышко, скажи… А… может… поплачь?..

И Юлианна разразилась таким потоком слез, что Жданов уже не рад был, что посоветовал — будто всемирный потоп начался.

Андрей всегда не мог терпеть женских слез. В большинстве случаев слезы были показными, наигранными — так его любовницы пытались чего-то добиться. Такие методы сразу обрывали все их дальнейшие отношения. О неприятии Андреем Ждановым женских слез ходили легенды…

Но не в этом случае. У Юли случилось что-то действительно серьезное. Виноградова не была из разряда пустых женщих, добивающихся желаемого такими методами — и это всерьез взволновало Андрея. Когда поток слез пошел на убыль, он попробовал снова:

— Скажи мне, что случилось? Ты же знаешь, твоя жилетка всегда к твоим услугам, — Андрей показательно рванул на груди рубашку.

Юлианна даже слегка ему улыбнулась:

— А-а-а… т-ы-ы-ы-ы… н-е-е-е.. путаешь, — всхлипывая и утирая нос, как маленькая девочка, выдавила она, — Жи-и-летка-а… это я-я-я..

— А теперь — Я! Ну, говори! Нет, знаешь, сначала попей. Тебе чего хочется воды, сока, чая… или всего сразу?

— А виски можно?

— В-и-и-и-ски? Днем? Ну, девушка, вы даете! Впрочем, как скажешь — виски, так виски! Будем напиваться с обеда!

— А так?

— Что так?

— Когда ты напиваешься?

— Ну… стараюсь ко сну, чтоб на завтра еще и работать смог.

— Понятно… Но я хочу сейчас!

— Я же согласился! И даже не упирался, заметь!

— Спасибо, родной, — Юлианна совсем успокоилась. «Вот только виски для храбрости хлебну — и вывалю… Посмотрим, как у Ждановых: гниль генетически передается или нет… И, если, генетически… Всё… Все серьезные решения перенести на послеразговора.»

После полбокала виски Андрей продолжил разговор:

— Так о чем речь пойдет? Ты наконец разрубила этот узел?.. Или он?..

— О-о-ох! Если бы все было так просто! Узел только завязался, да так!

— Что? Не отпускает?

— Да нет… Он-то, как раз, отпустил… даже, можно сказать, послал — на все четыре… и еще ногой для ускорения поддал.

— Отец?! Он на такое способен?

— Оказалось, способен… и не только на это… Зато… Всю эту мою идиотскую любовь отрезало, будто и не было ничего — так, наваждение!

— Ну и чудненько! Операция прошла болезненно, но успешно! — Андрей окинул Виноградову изучающим взглядом, — Во-о-от! И лицо уже стало приобретать привычную окраску, и глазки засияли!

— Не видел ты меня последний месяц по утрам. Сама себя боюсь!

— Ну, до этого мы в наших отношениях, думаю не дойдем. Постой… постой… По утрам?!. Юля! Ты намекаешь?!!

— Да не намекаю я, Андрюша, говорю открытым текстом — ты кого, мальчик, хочешь? — братика или сестричку?

Жданов, еще не отошедший от шока после своей догадки, автоматически сказал:

— Братика, конечно, с ними проблем меньше…

— Уверен?

— Ой, Юлька, что я несу? Ты беременна от отца?

— А от кого же еще, родной?

— И когда это случилось?

— Да вот после Показа и случилось.

— Так, прекрати пить! — Андрей превратился в заботливого дядюшку, — Ребенку это вредно!

— А с чего ты взял, что я его оставлю?

— Что?!! Ты что это удумала?!!

— А что! — с вызовом задрала головку Юлианна, — твой отец послал меня куда подальше и признавать ребенка не собирается, — Он даже обозвал меня лживой шантажисткой… — слезы снова выступили на глазах.

— Юленька, перестань! Я же с тобой!

— А что ты? Ты отношение ко всему имеешь никакое!

— Как никакое? Я — брат! И, потом, Ждановы своих не предают!

— Да что ты говоришь! — Юля снова не смогла сдержать обиду.

— Я за отца не ответчик. Путь Б-г ему судьёй станет. А я этого ребенка признаю! Своим признаю! — Андрей даже опешил от своей решимости и готовности встать на защиту еще не родившегося брата (или сестры). Но от своих слов отказываться не собирался. «Вот, Катюшка, гордись! Это ты меня таким сделала… Да-а-аа…»

— Андрюш, ты что, серьезно?

— А что тебя смущает? Я что, не дорос еще до отцовства?

— Дорос… дорос… Но…

— Никаких «НО»! Вопрос решен! Давно местал о брате или сестренке… И… можно сказать «Мечты сбываются». Отныне это мой ребенок, и все вопросы, связанные с твоей беременностью ты будешь решать со мной!

— Ты что, и жениться на мне захочешь?

— Нет, извини, девочка, но на такое я пока не способен.

— У-у-ф… а я уже испугалась! Жданов — муж, это был бы перебор!

— Так ты согласна?

— А куда я денусь?

И тут Андрей замялся.

— Юль,.. у меня к тебе будет маленькая просьба…

— Я так и знала! Безвозмездно наш президент ничего не делает, — пошутила Виноградова.

— Знаешь, не надо ничего, — еще больше смутился Андрей, — Действительно, чего это я удумал…

— Ты скажи что, и предоставь мне решать, хорошо? Позволь теперь мне побыть твоей жилеткой.

— Ну… ты в курсе моих отношений с Кирой.

— А кто же не в курсе. Девушка старается разрекламировать их, как может. Признание ребенка может помешать вашим отношениям?

— Хотелось бы, чтобы так и случилось. Но, думаю, в Кирином случае… Её желаниям ничего не может помешать. Остается только надеяться, что моё признание этого ребенка охладит Воропаевский пыл. Единственное, я не хочу рушить вашу дружбу.

— Ты думаешь Кирина дружба мне важнее моего ребенка?

— Нет, я боюсь, что грядет нервотрепка… Она ведь  может устроить всем нам такое!.. А это не пойдет маленькому на пользу. Поэтому предлагаю — поговори с ней, спиши все на мою кобелиную сущность. На очередную пьянку… Вобщем, расскажи душещипательный рассказ-признание, о том, как я зажал тебя в очередном приступе голода, и ты, слабая женщина, не сумела оказать достойное сопротивление, хоть и брыкалась, и кусалась, и вообще… Вообщем, скажи, что я почти снасильничал… Это единственное объяснение, что, наверное, устроит её и примирит с обстоятельствами. Возможно, и дружба ваша сильно не пострадает.

— Я попробую. Но знай, если не смогу — ты возмешь решение этой проблемы на себя.

— Договорились, солнышко! Так когда у нас очередное посещение врача? Я везде хочу с тобой побывать! И на УЗИ, и на физкультуре, и на прогулках!

— Иди, папаша, иди… я тебе позже сообщу, — уже спокойно улыбнулась Юлианна. «Как хорошо, все-таки иногда ощущать себя слабой женщиной!»

— Помни обо мне!.. — обернулся к ней на прощание Андрей и послал воздушный поцелуй.

Следующая * Предыдущая