Следующая* Предыдущая

Из-за технических недоразумений пришлось соединить две проды 21 и 22, так-что не обессудьте, при нумерации прод будет небольшое неудобство. После 21 (включающей в себя и 22) сразу пойдет 23.

***

Дни бежали за днями…

Некогда было остановиться и задуматься. После показа «ЗимаЛетто» завалили заказами и новыми предложениями. Все, а Катя с Андреем особенно, трудились, не замечая времени.

Их личные отношения для всех продолжали оставаться тайной. Не позволяя себе ничего лишнего в рабочее время, после, оказавшись за стенами компании, они буквально бросались в объятия друг друга. Хоть ненадолго, хоть на часик — до Катиного «комендантского часа», они должны были побыть вдвоем. Под постоянное ворчание Жданова «как подростки, чес-с-слово!» до одурения целовались и возились на заднем сидении машины; радовались, играли и наслаждались такому взаимному притяжению, как дети. Ну, а когда удавалось вырваться за город… оба захлебывались от счастья.

Кате открывалось таинство истинного слияния мужчины и женщины. Она узнала множество важных мелочей и училась их использовать. Андрей был терпеливым и ласковым — прекрасным наставником. Конечно, Кате не с кем было сравнивать, но, казалось, нет она была уверена, что лучшего для неё мужчины на свете не существует.

Их тела еще только привыкали друг к другу, но, по утверждению Андрея, идеально подходили друг другу во всех отношениях, а их души уже соединились в одну, так, что трудно было прожить день без своей второй половинки.

Катины движения лишались подростковой скованности, а ласки становились все более умелыми. Она еще не понимала, что за сила заключена в её маленьких ручках, но чувствовала, что лишь одним легким касанием может успокоить Андрея или, наоборот, вызвать в нем прилив страсти. После утоления первого «голода» и полного следования за ведущим её мужчиной, девушка быстро научилась дразнить Жданова: она то отдавалась ему целиком, то ускользала, продолжая игру до тех пор, пока Андрей не начинал буквально кричать от желания. Не было в этом ни какого-то умысла, ни холодного расчета — Катя просто была бездумно счастлива и «пробовала на вкус» свои и его чувства… А Андрей старался всегда быть рядом, направляя, поддерживая и поощряя её в новых устремлениях и экспериментах, пестовал расцветающую в её сознании и отражавшуюся в движениях, в разговоре и в манере поведения необыкновенно притягательную и завораживающую его женственность.

Отрываясь от окружающего мира, они приняли для себя какую-то естественную форму существования, вновь и вновь сливаясь друг с другом. Застенчивость, стеснение и неловкость быстро улетучились. Они познавали друг друга в самом натуральном своем проявлении, смотрели, пока не уставали смотреть. Считали друг друга красивыми и наслаждались видом обнаженных тел друг друга. Перешептывались и окутывали друг друга нежностью в словах и в ласках… Но даже в самый-самый момент — пик сближения — ни одному из них не приходило в голову сказать другому: «Я люблю тебя». Их единение было слишком глубоким, слишком возвышенным для таких банальных, затасканных другими… НЕ ИХ слов…

***

Ночью, лежа в своей девичьей постели Катя возвращалась к вечерним встречам. Губы ее постоянно ощущали вкус и напор губ Андрея. Она лежала в темноте с раскрытыми глазами и улыбалась, и будто снова слышала его, ставшее девизом обещание: «Скоро увидимся… Уже жду-у-у…»

Андрей тоже был безумно счастлив с Катей — его душа наполнилась, обрела свою половину… Изчезло ощущение дискомфорта, скуки, неудовлетворения. Жданов часто ловил себя на мысли, что для полного счастья ему хватает одной её — его Катюши. Она затмила и заменила ему взлелеянное раньше ТРИО. Эти мысли иногда приводили его в недоумение и заставляли задуматься, но природное упрямство не давало пока полностью изменить свои прежние приоритеты и вкусы.

***

Андрей с Катей почти все вечера проводили на встречах с заказчиками и презентациях, приглашения на которые после триумфального показа так и сыпались. Они даже не выходили на обед, подготавливая документы к этим встречам, и разрабатывая новую стратегию компании. Обедали прямо на рабочем месте пирогами, что посылала Катина мама, или обходились кофе и сэндвичами из бара «ЗимаЛетто».

Даже Юлианна, Кира и Роман могли увидеть и пообщаться с ними только в рабочее время на коротких ежедневных совещаниях или, забегая в кабинет президента по делу.

«Мы готовимся к Совету — Мы с Катюшей в «ЗимаЛетто»!» «Презентаций, вечеринок — только б не сносить ботинок!» «У Андрюши и Катюши времени нет бить баклуши!» — Если Роман только ёрничал и сыпал примитивными шуточками-куплетами на тему потери друга и мужчины-мечты всех женщин Москвы и Московской области, а Юлианна принимала единение Катерины и Андрея и их, ставшее еще более тесным, общение со снисходительной улыбкой, то Кира, потеряв статус ТЕЛА Андрея, начинала понемногу ревновать и, даже, бесноваться.

***

Юлианна знала, что такой клиент, как «ЗимаЛетто» — это очень престижно, но решила не «ставить все фишки на одно поле» и, пользуясь своими многочисленными знакомствами, начала разрабатывать пиар-компании и для других фирм. У Виноградовой совсем не оставалось времени на развлечения: она была завалена заказами, ей даже пришлось взять себе помощника.

Катя тоже была постоянно занята. Она изменилась и похорошела, но все время, вместо развлечений, проводила на работе, разрабатывая со Ждановым пути продвижения компании на мировой рынок. Новая стратегия требовала завязывания новых знакомств — и Пушкарева, владевшая основными европейскими языками, взяла на себя и обязанности переводчика и сопровождала президента на важных презентациях и встречах.

Кира осталась одна — она никогда не отдавалась работе с фанатизмом своих подруг и уходила из компании ровно по часам. Вечерами Воропаева предпочитала отдыхать. Теперь же, когда их трио распалось, ей некуда было деться… На концерт, в театр или на выставку одной идти было не интересно. В клуб?.. — пару раз посидела в баре с Викой, но нытье, глупость и постоянное безденежье подружки-Клочковой быстро надоели… Роман был занят птичкАми-рыбкАми-бабОчками и, кроме того, никогда не посягал на женщин Жданова.

Сам же Андрей, отговариваясь постоянной занятостью и усталостью, перестал появляться у неё даже по ночам…

Вынужденное и такое непривычное, одиночество начало напрягать, но почему-то не хотелось обсуждать его ни с Юлианной, ни с преданной президенту Катей, ни с самим Андреем.

Воропаева, попыталась встречаться со школьными и университетскими приятелями. Когда-то это было ей интересно и даже приносило немалое удовольствие.

На одной из таких вечеринок Кира встретила Никиту Минаева, друга юности, до сих пор влюбленного в неё. Но, кроме секса для усмирения тела, привыкшего к Ждановской горячей и страстной ненасытности, эта ночь не принесла Кире ни успокоения, ни желания встретиться вновь. Что-то было не так… как-то уж очень тоскливо… Чего-то не хватало…

Долгое и тесное общение с Катей, Юлианной и, конечно с Андреем, изменили её взгляд на многие вещи. Кира откровенно тяготилась таким вынужденным, навязанным самой себе, досугом, поэтому она так обрадовалась приглашению Юлианны пойти перекусить в маленький итальянский ресторанчик рядом со зданием «ЗимаЛетто», давно облюбованный ими.

Кира с Юлианной, давно не общавшиеся просто так, вываливали друг на друга ворохи новостей и сплетен и трещали, как две сороки. Когда они немного выдохлись, то заметили сидящую в дальнем углу ресторана Катю.

— Ага! — воскликнула Кира, — попалась! В кои веки вырвалась от тИрана на свободу, так забилась в уголок, словно мышка-норушка. И так в своей каморке денно и нощно пропадаешь!

— Ну ты скажешь! И Андрей меня силой не заставляет, просто нужно «ЗимаЛетто» продвигать — вот и работаем, — попыталась оправдать шефа Катя, — Но мне тоже хочется иногда… отдохнуть… от бешенного ритма любимой компании.

— Теперь я все поняла, — улыбнулась Юлианна и, внимательно оглядев Пушкареву, тихонько обратилась к Кире, — Видишь, все вполне невинно. Да и Андрей со своей миссией неплохо справляется. Посмотри, как наша подружка стала выглядеть. Конечно, еще есть над чем поработать, но улучшения налицо.

— Невинно? — повторила Кира с ехидной улыбочкой.

Она попыталась намекнуть Виноградовой, что если Андрей еще продолжает эксперимент с Катей, то может зайти слишком далеко. Но подруга не особо прислушивалась к стенаниям Воропаевой.  Юлианна, вообще, в последнее время ходила, глубоко погруженной в себя, плавающей походкой с постоянной мягкой улыбкой Мадонны на лице.

***

Андрей заметил девушек еще на стоянке и, не желая посвящать их в свои отношения с Катюшей, решил позвонить Юлианне и прозондировать обстановку.

— Юля, привет! Давно что-то с вами не виделся. Не хотите пересечься где-нибудь в городе?

— Андрюш, привет! Какие люди — и все разом! Мы как раз Катерину встретили в нашей Италии. Знаешь «италиано ресторано» недалеко от «ЗимаЛетто». Может подойдешь… подъедешь… подгребешь?..

— А вы там надолго? Мне добираться около часа. Боюсь, не успею: пробки. У нас с Катериной встреча была запланирована, с Полянским, так передай ей, что все отменилось, и она может не торопиться.

— Ну… как знаешь, — пропела в трубку Юлианна.

Она повернулась к Кире с Катей и сообщила:

— Андрей к нам не успевает, так что посидим сами. Катюш, он просил тебе передать, что встреча с Полянским отменилась — и ты на сегодня свободна. Ура! На сегодня ты ВСЯ наша! «Я приглашаю вас в музей!»

Кира, услышала новости, поиронизировала над «актуальностью» перефразированной Виноградовой цитаты*:

— Шопинг сегодня у нас «музеем зовется»**? — она нахмурилась, пытаясь восстановить промелькнувшую в сознании, и ускользнувшую из-за Юлькиной болтовни, мысль о причинах внезапного отдаления Андрея.

— А вот и нет! — снова защебетала Юлианна, — Сегодня открытие выставки молодых художников в галерее, с которой я сотрудничаю. Так что… Придется вам, дорогие подруги, меня поддержать! Не все же одной, да одной… Может и Андрюшу с собой возьмем?..

Воропаева недобро усмехнулась: «Куда же без него!..» — и снова устроилась за столиком, изучая меню. Катя кивнула, как бы соглашаясь с предложением «поддержать…», на деле понимая, что Жданов её так надолго просто не упустит из вида: все равно, присоединится к их культпоходу, а потом, по дороге к Катиному дому, будет стенать, что они «зря потратили драгоценное время на какие-то молодые дарования… и дарования ли это — еще под большим вопросом, а вот, его терпение не резиновое — это точно!!!»

* В Музее В.И.Ленина.

В воскресный день с сестрой моей

Мы вышли со двора.

— Я поведу тебя в музей! —

Сказала мне сестра. Сергей Михалков.

** Этот стон у нас песней зовется… «Размышления у парадного подъезда» Н. А. Некрасов

***

В одно утро, когда они пили свой утренний кофе с печеньем Елены Сергеевны и разбирались с расписанием на день, в кабинет Андрея ворвалась Кира.

— Можно поговорить с вами? — поинтересовалась подруга, взглядом скользя по удобно расположившейся в креслах парочке, в поисках компромата.

— Если хочешь, — отозвалась Катя, придвигая к ней блюдце с угощением и наливая кофе из кофейника.

Кира улыбнулась своей двусмысленной улыбочкой, подошла к Андрею и хотела привычно запрыгнуть ему на руки. Но он наклонился к вазочке с печеньем, делая Кирин маневр невозможным. Воропаева показательно надула губки и устроилась в одиночестве на диванчике. Катя, наблюдая за этой сценой, мысленно расхохоталась — такое откровенное и пошлое заигрывание никак не могло привлечь опытного Жданова, только оттолкнуть.

— У-у-у… Как вкусно! Можно я тоже буду приходить к вам на утренний кофе? — напросилась Кира.

— Пожалуйста, — одновременно отозвались Катя и Андрей.

«Уж не хочешь ли ты, дорогая, лишить нас возможности оставаться вдвоем?» — спросила про себя Катя. Но сразу откинула подозрения.

***

Следующее утро Кира провела с ними. Андрей вел себя так, словно между ним и Катериной обычные служебные отношения, он даже ни разу не взял её за руку. Кира несколько раз сделала вид, что у неё кружится голова, но, не получив ожидаемой реакции, просто привалилась с громкин стоном к спинке дивана. Жданов заволновался, присел возле неё на корточки и стал заботливо расспрашивать о самочувствии, а Катю послал принести воду.

— Меня что-то подташнивает, — слабым голосом сказала она.

Посидев минут десять, и, видимо, удовлетворившись полученным вниманием, Кира встала с дивана и заявила, что все прошло, и ей нужно идти работать. Катя с Андреем остались одни. Привычная легкость утреннего общения испарилась, и они разошлись по рабочим местам.

В обед уже у Кати разболелась голова и даже поднялась температура. Андрей был занят разборкой важного контракта. Жданов вообще проблем (любых) не любил и, еще не прийдя в себя от утреннего происшествия с Кирой, посетовав на слабость и изнеженность своих девочек, довольно сухо отослал её домой. Правда, когда она уходила, встал из-за стола, обнял и посоветовал пару дней отлежаться, чтобы не разносить вирус и обещал звонить как можно чаще. Было совершенно ясно, что несколько дней они встречаться не смогут.

Стало немного тревожно на сердце. Катя знала, как необходимо Жданову живое общение, но Андрей в тот же вечер позвонил и извинился, объясняя своё поведение растерянностью, и, потом, он звонил каждый вечер: справлялся о здоровье, вздыхал, что соскучился, с трудом принимал Катин отказ видеть его у своей постели. Они подолгу говорили по телефону: решали производственные вопросы, рассказывали друг другу, что приключилось за день, шептали всякие нежности. Катя даже попыталась прочесть Жданову стихи её любимой Лохвицкой, но он заявил, что десидентские сопли терпеть не может…

***

После нескольких дней сидения взаперти, мучимая желанием избавиться от навязчивой опеки родителей, увидеть и дотронуться до Андрея, Катя решила выйти на работу. После недолгих препирательств разрешение от подполковника было получено.

Катя шла по улице, мечтая о возможности провести чудесный вечер за городом. Девушка щурилась от ослепительного — в сравнении с полумраком комнаты — солнца и счастливо улыбалась.

Она поднялась на президентский этаж, подошла к кабинету Андрея и остановилась. Вики, как всегда не было на рабочем месте: «Опять у Киры заседает…» — а сердце уже екнуло от дурного предчувствия. Пушкарева открыла дверь кабинета. Там было пусто. Но тут она услышала смешки и постанывания из своей каморки.

Кира и Андрей слились в страстном поцелуе. Рубашка Андрея валялась на полу, он уже задрал юбку Киры до талии и приготовился расстегнуть брюки. Они настолько были заняты друг другом, что не видели и не слышали ничего вокруг.

Катя тихонечко, стараясь не шуметь выскользнула из кабинета и села на диван в приемной. Отдышавшись, она решила, что увиденное позволяет взять ей еще один выходной — ведь сегодня её явно никто не ждал. Девушка выбежала из здания компании и села в подъехавшее такси.

***

В своей комнате Катя легла на диванчик и уставилась в потолок. Родители очень вовремя ушли к друзьям: ей нужно было выплакаться. Она лежала и ждала, прислушиваясь к себе, когда боль вырвется наружу. Наконец, через час в груди что-то перевернулось, и Катя зарыдала. Рыдать в голос, упиваясь своим унижением, было довольно приятно.

Жалеешь себя, распаляешься, снова жалеешь… Пока не успокоишься. Это блиц-рыдание помогло ей, Катя почувствовала себя обновленной, как после здорового долгого сна. Она встала и умылась, ощущая только освобождение и облегчение. Все кончилось.

Следующая* Предыдущая